Теория четырех движений и всеобщих судеб. Проспект и анонс открытия

Сплошь пропитанные тираническим духом, философы восхваляют мегер, которые в глубокой древности давали резкий отпор ухаживаниям. Они превозносят нравы германцев, подвергавших супруг пыткам за неверность; они уничижают женский пол даже тем фимиамом, который они воскуряют женщине. Можно ли выдумать что-нибудь более непоследовательное, чем взгляд Дидро, утверждающего, что, беря перо, чтобы писать женщине, «надо окунуть его в цвета радуги и посыпать пыльцой с крыльев бабочки»! Услышав это, женщины вправе сказать философам: ваша цивилизация подвергает нас гонениям, когда мы повинуемся голосу природы; нас вынуждают к лицемерию, велят следовать правилам, которые идут вразрез с нашими желаниями; чтобы навязать нам ваши теории, вы обманываете нас и тешите нас иллюзиями; так убаюкивают солдата надеждой на лавры бессмертия, чтобы только затушевать его плачевную участь. Если его удел – счастье, с ним можно говорить просто и правдиво, а между тем этого остерегаются. То же – в отношении женщин: будь у них свобода и счастье, к чему им эта лесть и эти иллюзии, эта радуга и эти бабочки? Но и солдат, и женщин, и весь народ философы вечно обманывают, и это обвинительный акт против философии, которая не сумела дать миру ничего, кроме бедствий и рабства. Высмеивая женские пороки, она критикует самое себя: это она породила данные пороки, установив социальную систему, которая с младенческих лет и на протяжении всей жизни убивает в женщинах природные наклонности и вынуждает их прибегать к обману, повинуясь голосу природы.

Судить о женщине на основании порочного характера, свойственного ей при цивилизации, все равно, что судить о природе человека на основании характера, присущего русскому крестьянину, которому не свойственно понятие о чести и свободе; это все равно, что судить о бобре на основании того состояния оторопи, в котором он находится в домашнем плену, тогда как в обстановке свободы и комбинированного труда это – самое разумное четвероногое. Столь же резко будут отличаться свободные женщины комбинированного строя от женщин – рабынь цивилизации; в комбинированном строе женщины превзойдут мужчин самоотвержением в промышленном труде, честностью и благородством; а в несвободном состоянии, вне комбинированного строя, женщина, подобно домашнему бобру до такой степени недостойна своей провиденциальной судьбы и своих природных задатков, что поверхностный наблюдатель может проникнуться к ней презрением. Можно ли после этого удивляться, что Магомет, верховная ложа масонов (le Concil de Mason) и философы в течение долгого времени оспаривали наличие у женщины души и старались окончательно поработить женщину, вместо того чтобы разбить ее оковы.

На первый взгляд кажется, что женщине нужен господин, а не свобода; недаром из любовников она обычно отдает предпочтение тем, кто своим обращением с ней этого наименее заслужил. Но можно ли удивляться рабским наклонностям и вероломству женщины, когда с младенческих лет все ее воспитание направлено к тому, чтобы заглушить в ней характер и научить ее повиноваться первому пришельцу, которого даст ей в супруги случайность, интрига или скупость?