Теория языка. Вводный курс

Один мой знакомый, приехав за границу, поселился в не) дорогой гостинице. Ванной и туалета в номере не было. По) этому вечером с полотенцем через плечо он отправился в ко) нец коридора. Там он увидел дверь, на которой был изобра) жен равносторонний треугольник — и все, никакой надписи.

20

Что должен был сделать мой знакомый? Потоптавшись, он

пошел в другой конец коридора: там на двери оказалось изоб) ражение круга.

И, слегка посомневавшись, мой знакомый повернул обрат) но... Действительно, треугольник с вершиной, обращенной

вверх, мог бы символизировать женский силуэт — скажем, если бы он был противопоставлен треугольнику, обращенно) му вершиной вниз: это бы условно обозначало «широкобед) рость» женской фигуры и «широкоплечесть» мужской. Но в

нашем случае треугольник оказался противопоставленным

кругу, и это все меняет. Треугольник уже читается как сим) вол «угловатости» мужской фигуры по сравнению с «округ) лостью» женской. Значение одного знака обретается в про) тивопоставлении другому знаку.

Еще пример, тоже из «заграничной» практики. Русский

турист в Болгарии собирается позвонить по телефону)авто) мату. Сняв трубку, он слышит «туу)туу)туу...» и с досадой

вешает трубку на место. Однако и в соседнем автомате ситуа) ция повторяется: то же самое «туу)туу)туу» в трубке, и в тре) тьем, и в четвертом... «Ну, ни один автомат не работает!» — в

сердцах чертыхается турист, и невдомек ему, что в этой стра) не прерывистое «туу)туу)туу» — нормальный телефонный

«фон», эквивалентный нашему непрерывному гудку, т.е.

знак: «набирайте номер». Но для того, чтобы понять это, надо

знать, каковы другие знаки в данной системе? Какие есть еще

гудки? И опять конвенциональность знака оборачивается его

обусловленностью: каждый знак — член своей системы.

О б у с л о в л е н н о с т ь с и с т е м о й — четвертое свойство

знака.

Нетрудно показать это и на примере языковых единиц.

Так, слова в целом образуют систему, а эта система склады) 21

вается из множества частных подсистем. Одна из них — при) вычные для нас названия цветов солнечного спектра: крас"

ный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиоле"

товый. Но вот что любопытно: во многих языках русским

названиям голубой и синий соответствует одно слово. Напри) мер, для немца цвет чистого неба, василька и полоски леса

на горизонте будет все blau. Более того, нам кажется почти

фантастическим предположение, чтобы кто)то увидел общее

в цвете серебристой лисы и... черники. А по)немецки имен) но так: der Blaufuchs — голубой песец (букв. ‘голубая лиса’), a die Blaubeere — черника (букв. ‘синяя ягода’); первая часть

в этих немецких словах одинакова... Нет, конечно, при необ) ходимости по)немецки можно различить данные цветовые

оттенки, скажем, при помощи определений himmelblau ‘не) бесно)голубой’ и dunkelblau ‘темно)синий’. Однако в огром) ном большинстве случаев немец скажет просто blau, без вся) ких уточнений. Не получается ли тем самым, что значение

слова синий в немалой степени зависит от того, есть ли в язы) ке слово голубой или нет? Если есть (как в русском), то объем

его семантики сужается, если нет (как в немецком), то соот) ветственно возрастает... Французский лингвист А. Мартине

заметил: цветов типа синий или зеленый «как таковых в спек) тре нет, ибо последний представляет собой непрерывный пе) реход от фиолетового к красному. Эта непрерывность подвер) гается в разных языках различному членению. В той же Ев) ропе бретонцы и галлы обозначают одним словом glas участок

спектра, примерно соответствующий синему и зеленому цве) там француза». И вывод, к которому приходит ученый, та) ков: «Фактически каждому языку соответствует своя особая

организация данных опыта».

Возьмем пример из области лексики. Допустим, вы чита) ете на пачке печенья: «Печенье изготовлено из муки первого

сорта». Но что значит «первого сорта»? А какие еще сорта

есть? Одно дело, если, положим, бывает мука 1)го, 2)го и

3)го сортов, и совсем другое — если она бывает всего)то выс) шего и первого сорта... Значение выражения «первого сор) та» оказывается зависимым от плана содержания других вы) 22

ражений, других знаков. Как писал Велимир Хлебников,

«каждое слово опирается на молчание своего противника».

Третий пример. В состав словаря входит подсистема на) званий частей тела. Мы все активно используем в своей речи

слова рука, плечо, локоть, колено, бедро, живот и т.д. и абсо) лютно уверены в их значении. За каждой единицей — своя

сфера действительности, свой обозначаемый предмет, свои

отношения с другими словами. Что такое, например, плечо?

Это часть тела, ограничиваемая с одной стороны грудью и

шеей, а с другой стороны рукой. Так сказать, ‘то, что между