Теория посредственности

Как бы то ни было, но надо понимать, что наши языки действительно похожи. Разумеется, тут снова возникает вопрос о критериях сравнения и различения, но хотя бы в силу одинаковой нашей анатомии ожидать чего-то по-настоящему внеземного было бы не слишком наивно. В конечном счёте, мы сами – так делают, конечно, не все, но лингвисты совершенно определённо – выделяем их семьи и группы, что невольно говорит в пользу того, что и мы не видим здесь особого разнообразия. Но при чём тут приемлемость тех или иных принципов?

В случае с языком, как отмечалось, говорить как только нам вздумается у нас не получится. Существуют не только требования конкретных – т.е. местных – наборов правил и норм, но и общечеловеческие предписания. Здесь нет смысла приводить их – не потому, что они неизвестны, но оттого, что это заняло бы слишком много времени, а, кроме того, заслуживает отдельного исследования – но стоит заметить, что их не так мало, как кажется на первый взгляд. Лингвистические универсалии существуют, в противном случае мы были бы не в состоянии усваивать ту речь, что нас окружает.

Если теперь мы перенесём эту логику на оценочные суждения, мы получим следующее. Несмотря на то, что рутинно заявляется о несходстве вкусов, предпочтений и мнений, в действительности они чуть ли не идентичны. Жизнеспособных вариантов и даже их потенциальных комбинаций не так много, как принято считать. Разумеется, внешне нам могут нравится разные вещи, но содержательно мы все склоняемся к приблизительно одним и тем же опциям.

Это связано как с нашей физиологией, так и, что более удивительно, но только при взгляде изнутри, с культурой, какой бы она ни была. Обращаться с телом и людьми как угодно не получится. И то, и другие в состоянии терпеть или же наслаждаться – об этом часто забывают, но избыточность положительных стимулов столь же плоха, как и излишек отрицательных – чем-нибудь лишь в ограниченном диапазоне допустимого либо с анатомической, либо социальной точки зрения. Те общества, которые игнорируют это, довольно быстро уходят в небытие.

Вместе с тем надо понимать, что и внутри данного континуума всё ещё существует масса альтернативных – по мнению, разумеется, тех, кто находится в нём – вариантов возможных конфигураций принимаемых плотью и группой элементов. Поэтому сейчас нам стоит обратиться к вопросу об именно местном разнообразии – т.е. земном – и только затем обратиться к его космическому аналогу – почему это так, станет ясно позже. Очерёдность здесь важна, иначе аргументация будет выглядеть слабее.

Оставим нашего марсианского антрополога, которому известно гораздо больше чем нам, в покое, хотя он всё ещё может и будет нам полезен. По крайней мере пока, мы не знаем, есть ли жизнь где-либо ещё, не говоря уже о разумной её разновидности. С огромной долей вероятности и то, и другое относительно – очевидно, что они встречаются нечасто, но в масштабах Вселенной даже маленький процент или его доли дают огромное количество таких удачных экспериментов, как наш – заурядно, но для нас это не имеет никакого значения – впрочем, мы ещё вернёмся к этому пункту. Как быть с локальной палитрой и действительно ли она таковой является?

К сожалению, у нас нет внятных и более или менее прозрачных критериев оценки различий между культурами. На первый взгляд представляется, что они крайне несхожи – особенно удалённые друг от друга по расстоянию, времени, значению – однако это обманчивое впечатление. Во многом оно являет собой положительное обратное утверждение, которое подкрепляет себя и оссифицирует существующий набор воззрений. Но можно ли выбраться из этого порочного круга? В общем и целом, да. Рассмотрим известный многим пример.

Как говорят, хорошее браком не назовут. Оставляя в стороне огромное количество проблем, которые порождает моногамия вследствие своего несоответствия человеческой природе, т.е. присущим нашему виду отношениям между полами – но зато отвечающая потребностям функционирования цивилизации, вообще её существования как такового – эта фраза указывает и на прагматический аспект общежития двух людей. Если кратко, то обоим надо приспосабливаться друг к другу – если, конечно, они продолжают быть вместе – что требует от них уступок и компромиссов вне зависимости от качества, да и вообще наличия чувств между сторонами подобного союза.

На практике, как и в теории это означает, что обоим необходимо заключить своеобразный социальный и даже культурный контракт, согласно которому они и будут делить время и пространство со всем их содержанием друг с другом и определённым образом себя вести в соответствии с теми или иными соображения как личного, так и совместного – и более общего, вроде культурных воззрений – характера. Он не обязательно должен быть неизменным, но в любом случае его наличие в браке подразумевается априори. Как правило, он имеет неформальный характер, но и чётко проговорённые пункты вполне допустимы – а, кроме того, письменные тоже.