Теория всего. Интегральный подход к бизнесу, политике, науке и духовности

Хантингтон отмечает, что то, что часто называется «универсализмом», в действительности является лишь империализмом: то есть когда одна цивилизация (например, западная) пытается принудить к своим ценностям все остальные. Подобный универсализм категорически отвергается и Хантингтоном, и мною. Однако Хантингтон движется в направлении универсализма «общностей», означающего, что в дополнение к признанию и чествованию множества различий между культурами мы также должны пытаться ценить и те вещи, которые мы совместно разделяем, будучи людьми, живущими на очень маленькой планете. Я всецело согласен с подобным здоровым универсализмом (который я также называю единством-в-многообразии, универсальным плюрализмом, unitas multiplex[139], универсальным интегрализмом и т. д.). «В мультицивилизационном мире, – пишет Хантингтон, – конструктивным развитием событий будет отвержение универсализма [империализма], признание многообразия [интернационального плюрализма] и обнаружение общностей [здоровый универсализм]». В этом смысле я с ним совершенно согласен.

Что же касается здорового универсализма и Всемирной Цивилизации – интегральной Цивилизации, – Хантингтон делает следующий (правильный, на мой взгляд) вывод: «Если людям когда-нибудь и суждено развиться до универсальной цивилизации, она постепенно будет возникать в ходе изучения и расширения данных общностей. Таким образом, народы во всех цивилизациях должны стремиться найти и развивать ценности, социальные институты и практики, которые совместно разделяются ими с народами других цивилизаций».

Далее он обращается к сердцу проблемы – трансформации от этноцентрического (синего) к мироцентрическому (и затем интегральному): «Эти усилия будут способствовать не только ограничению столкновений между цивилизациями, но и усилению Цивилизации в ее единой форме [не империализма, а здорового универсализма]. Единая Цивилизация, по-видимому, подразумевает сложное объединение более высоких уровней морали и нравственности, религии, обучения, искусства, философии, технологии, материального благосостояния и, вероятно, других факторов» (выделение курсивом добавлено мною). Иными словами, я бы сформулировал это следующим образом: различные линии, или потоки, развития (мораль, религия, обучение, искусство и т. д.) проходят через уровни, или волны, развития (пурпурный, красный, синий, оранжевый, зеленый и т. д. – если вкратце, то от эго-центрического к этноцетрическому и мироцентрическому), и чем выше уровень развития в различных линиях, тем выше вероятность возникновения Всемирной Цивилизации. Вероятно, по той причине, что тектонические плиты и вправду осуществляют переход от эгоцентризма к этноцентризму и затем мироцентризму. Анализ Хантингтона напоминает нам о том, что огромная доля мирового населения все еще находится на этноцентрическом уровне, а посему прагматической политике лучше это учитывать, если она действительно хочет достичь чего-либо мироцентрического.

В то же время мироцентрическая Цивилизация не есть нечто единообразное, империалистическое и гомогенизированное: это богатое пиршество единства-в-многообразии, при котором равный акцент делается как на многообразии, так и на единстве. Единственное, что оно не чествует, так это только лишь этноцентрическое многообразие, которое ведет ко всем ужасам – раздробленности, отчуждению и войнам, – которые Хантингтон столь потрясающе подробно описывает.

Далее Хантингтон ставит существенный вопрос, к которому подводит вся его книга: «Каким образом можно описать взлеты и падения в развитии человечеством своей Цивилизации?» Он задает этот вопрос, на чем книга и заканчивается.

Мое предложение, конечно же, состоит в том, что подход, включающий «все квадранты, все уровни, все линии», – это один из лучших методов, доступных сегодня для описания необычайного развертывания от эгоцентризма к этноцентризму и мироцентризму со всеми его полными опасностей взлетами и падениями. Это позволит обезопасить путь к земле обетованной мироцентрической Цивилизации и unitas multiplex. И это будет не итоговая и завершающая точка, а просто новое начало.

Томас Фридман: «Лексус и оливковое дерево»