Терапия Ошо. 21 рассказ от известных целителей о том, как просветленный мистик вдохновил их работу

Группа могла видеть, что его тело было вытянуто; плечи пропорционально шире, чем нижняя часть тела, они создают первое впечатление властности, но с внутренней неуверенностью в себе. Хотя он стоял на месте, от него не исходило ощущения спокойствия. Скорее казалось, что его ум и чувства скрываются за подобием бездействия и на самом деле очень активны.

Он создавал впечатление человека, который пытается рассчитать, откуда может исходить угроза, и будет двигаться стремительно и непредсказуемо, чтобы справиться с ней. Все это типично для психопатического типа тела.

Утсав с готовностью признал в себе эту настороженность, фоном сопровождающую всю его жизнь. На самом деле он был так занят, наблюдая за остальными и оценивая происходящее, что люди начали испытывать неуверенность, и не смогли увидеть все так же ясно, как им это удавалось с другими примерами чтения тела. Опять же, занимать оценивающую позицию и положение превосходства вполне типично для этого типа тела. Цель этого, как правило, – отключение в себе любого восприятия, напоминающего внутреннюю неуверенность в себе. Это также служит для подавления потенциально угрожающего выражения со стороны других.

Тело точно показывает момент, когда оно в детстве было заморожено. Когда это выплывает на поверхность, мы можем осознанно наблюдать за этим. В случае Утсава, когда мы всмотрелись в его лицо, мы, наконец, увидели то, что он обычно не показывает. Оно было похоже на лицо маленького ребенка, который наблюдает перед собой сцену и отчаянно пытается найти решение. И поскольку эта сцена происходит из детства, она связана с семьей. Я попросила Утсава выбрать нескольких человек, которые будут представлять его мать и отца, а затем разместить их по комнате в мини-семейной расстановке.

Это была сцена немого конфликта. По положению тела его матери, развернувшейся к Утсаву и отвернувшейся от мужа, мы видели, что Утсав поглощен ее энергетическим полем, а отец исключен. Она сказала: «Я хочу заботиться о своем сыне», – но слова эти не звучали правдоподобно.

Утсав сказал нам, что отец его был бесполезным и пренебрегал семьей. Но когда он говорил это, голос его звучал глухо, как заимствованное мнение, принадлежавшее его матери, которое он принял за свое собственное. В расстановке мать и отец стояли друг напротив друга и разбирались со всем тем, что оставалось невысказанным между ними. В результате, отец занял принадлежащее ему по праву место в расстановке.