Терновый венец болезни. Опыт преодоления рака

Читая это, кто-то вздохнет: «А мне вот не пришлось прикоснуться к этой святой земле». Действительно, не каждый там побывал, однако мы должны понимать, что милостию Божией помощь этой благодатной земли рядом с нами. По нашей вере афонские подвижники непрестанно стоят в молитве перед Богом о нас, недостойных. Каждый может расположить в своем молитвенном уголке иконы святого великомученика и целителя Пантелеимона, святого Нектария, митрополита Пентапольского, Эгинского чудотворца, святой мученицы Параскевы. Может всем сердцем принять полные глубокого смысла слова старца Арсения Афонского: «Болезнь Ваша – великий дар Божий, денно и нощно за сие <…> хвалите и благодарите – спасена будет душа Ваша».

Каждый верующий человек имеет реальную молитвенную возможность прикоснуться к благодатной святогорской земле, освященной Богородицею. На каждого страждущего человека смотрят с икон очи святых целителей, слышащих слова наших молитв.

БОЛЕЗНЬ – К ЖИЗНИ ИЛИ К СМЕРТИ?

Беседы с врачом-священником

Поздняя крымская осень… Едва занимающийся холодный рассвет встретили мы на мокрых поворотах дороги, поднимающейся к Севастополю. Дворник на лобовом стекле деловито сметал дождевые брызги, смешанные с разноцветными листьями и грязными потоками от проезжавших машин. Но водитель, утомленный скользкой дорогой и «боевыми» иномарками, летящими по ней, не унывает. Осень – в радость…

Приближаемся к больнице в северной части города. Мчимся в вестибюль сквозь расходившийся ливень. Навстречу по лестнице спускается группа врачей.

– Вячеслав Кулагин, – протягивает мне руку один из них, – местный руководитель.

Я улыбаюсь в ответ: уж очень не подходит казённое слово «руководитель» этому крепкому, ладно сложенному, добродушному человеку, плотно обтянутому ослепительно-белым халатом. Спокойное, слегка улыбающееся лицо, седая борода и, сквозь очки – добрые, лучащиеся глаза. Как же он мне (да и матушке Людмиле тоже) вдруг напомнил (даже не пойму – чем) облик нашего святителя Луки, Крымского исповедника.

И вот мы в кабинете заведующего хирургическим отделением, которым и оказался «местный руководитель». Усадив нас на диван и извинившись, Вячеслав Кулагин удалился заканчивать утренний обход.

Пока выдалась минутка, рассматриваем апартаменты. Впрочем, это слово здесь вряд ли уместно. Необычный кабинет скорее напоминает молитвенную келью: кругом в благодатном порядке висят иконы. На стене – большая икона святителя Луки (Войно-Ясенецкого), на шкафу – его чудесный живописный портрет. Над рабочим столом врача портрет царственных мучеников. За стеклянной дверцей шкафа мой любопытный взор увидел массу предметов, в которых, скорее всего, хранятся какие-то святыни. В немом удивлении переглянулись мы с матушкой Людмилой – вот так кабинет врача!

В этой теплой обстановке не так ощущаешь скользкий холод осеннего утра. Симпатичными кажутся растущий перед окном мокрый кипарис, подрагивающий опадающими листьями клен, заросли сирени, которой все нипочем. Бегут, вьются струйками по стеклу капельки дождя, отмеряя кому-то время его жизни…

Возвратившись после обхода, заведующий отделением Вячеслав Алексеевич после более подробного знакомства заводит разговор о болезнях в целом, о недугах человека, о его смерти. Разговор особенно важен для нас, поскольку в этой клинике лечился протоиерей Владимир Карпец.

– Необходимость православной классификации и осмысления болезни всегда стояла перед медицинским сообществом, – говорит Вячеслав Алексеевич, – об этом мы много говорили с отцом Владимиром. То, что болезнью Господь подает свою милость людям – сегодня многим понятно, духовная суть болезней тоже, вроде, ясна.

– Так о какой же классификации, – уточняю я. – шла у вас речь?

– Допрос о смерти человека не отличается большой новизной. О переходе человека в землю было сказано еще в Ветхом Завете: «Адаму же сказал: <…> со скорбью будешь питаться <…> полевою травою; в поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься» (Быт. 3; 17-19). Конечно, нового ничего нет в том, что мы все из земли взяты и в землю возвратимся. Я же хочу вернуться к основе наших болезней. Их можно разделить на болезни к смерти, и напротив, совершенно не к смерти. А болезни к смерти имеют ещё более интересное деление.

– Да? И чем же оно интересно?

– Разделяются они так: бывает смерть моментальная, а бывает длительная болезнь, тоже приводящая к смерти. Для православных христиан смерть моментальная, внезапная – не лучший вариант. Печально, что человек умер без подготовки, без покаяния, без Причастия.