Территория чудовищ. Путеводитель для осторожных туристов

Ремонтные бригады поддерживали порядок на запасных путях даже после того, как по ним прекратилось движение, на случай если вдруг понадобятся, но все же сдались много лет назад. И тем не менее в этом краю, где все непрерывно растет, где мох успевает покрыть скалу целиком за время между двумя прохождениями поезда, где лианы змеями поднимаются по стволам деревьев прямо у вас на глазах, Призрачная дорога остается чистой. Словно она дожидалась поезда.

Василий заливается лающим смехом:

– Ты что, жалуешься, что нам так везет?

Он подходит к иконе, висящей на стене, сбоку от полки с бутылками, прикасается к железному окладу, а затем к лику святой. Вэйвэй машинально дотрагивается до железной рамы окна. «Да не слишком-то и повезло, – думает она. – Наоборот, мало». Все в этом рейсе не так, как надо, – не только Призрачная дорога, гроза и вода. Вообще все. Прав Профессор: трансформации зашли слишком далеко, чтобы обратиться вспять. Прав от начала и до конца.

Кажется, что прохождение через весь поезд занимает теперь больше времени, потому что сам состав движется медленней. В кухонном вагоне звенят кастрюли и ножи. Ароматы черного перца и других пряностей щекочут нос, и Вэйвэй догадывается: повара перебивают запахи залежавшейся еды. Как долго им придется хитрить? Сколько дней добавит к рейсу Призрачная дорога? Вэйвэй старается не думать о Елене, мучимой жаждой, о сухой коже вокруг ее губ, о том, как она прижималась к стеклу, чтобы взглянуть на грозовые тучи. О том, как оборачивались пассажиры, чувствуя, что среди них оказалась чужая. Вэйвэй доходит до лазарета и глубоко вздыхает.

Старик лежит свернувшись на койке, глаза закрыты, очки рядом на столике. Спящий, он кажется таким хрупким, что запросто может рассыпаться в пыль от ее прикосновения.

– Профессор?

Он не шевелится.

Вэйвэй придвигает стул и берет старика за руку.

– Это я, – шепчет она. – Вы меня слышите?

Профессор медленно открывает глаза. Взгляд у него рассеянный, губы дергаются в улыбке.

– Вернулись. Вы видели это на стекле? Я подумал… о том, что вы сказали. Возможно, я сдался слишком быстро. Возможно, самое время написать еще раз.

– Как чудесно это слышать! – говорит Вэйвэй, сжимая его пальцы, хотя и опасается, что его мысли где-то блуждают. – Когда поправитесь, я помогу вам, как обычно.

Он хмурится:

– Я ничего им не сказал. Они хотели узнать… Они опасаются, что вы не та, за кого себя выдаете… – Он растерянно моргает. – Вэйвэй?

Она улыбается, стараясь не показать, как обеспокоена его осунувшимся лицом и путаницей в мыслях.

– Вас навещал кто-то еще?

– Я забыл ее имя… В черном платье…

Он зевает, и Вэйвэй ощущает знакомый сладкий запах.

– Мария… – подсказывает она. – Пассажирка из первого класса. Это была она?

– Передай ей, что надо быть осторожней.

Его глаза закрываются.

Вэйвэй ждет, но дыхание Профессора становится глубоким и размеренным. Девушка осторожно закатывает его правый рукав. Вот она, россыпь маленьких проколов на тонкой как бумага коже плеча.

Выйдя из лазарета, она прижимается лбом к оконному стеклу. Нужно было проведать Профессора раньше. Неужели он настолько болен, чтобы давать ему наркотики? Она слышала, что такое может делаться во благо – чтобы больной не навредил сам себе. Или есть другая причина, связанная с визитом вдовы? Вэйвэй почесывает под влажным воротником. Ритм незнакомой дороги мешает размышлять. Мария Петровна вечно задает вопросы, вечно появляется там, где не должна. «Они опасаются, что вы не та, за кого себя выдаете…»

Сейчас же пойти в первый класс, передать предупреждение и разузнать, чего она хочет? Пожалуй, не стоит раскрывать карты раньше времени. Что, если вдова пыталась получить от Профессора какие-то сведения? Может ли она знать, кто он на самом деле? Вэйвэй вспоминает рассеянный взгляд Профессора, хрупкость его руки и испытывает сильнейшее желание найти тихий уголок, чтобы свернуться там и зажмурить глаза. Она так устала; она не знает, что должна делать. Без капитана, без Профессора, она всего лишь… кто? Поездная мышь. Никто.

Тихий звук заставляет ее поднять голову. По коридору в сторону служебного вагона настороженно крадется Дима, опустив нос к полу и подняв трубой хвост.

– Дима… Димочка…

Вэйвэй приседает, но кот не обращает на нее внимания и с целеустремленным видом проходит мимо. Она сидит на корточках, чувствуя, как щиплют глаза нелепые, глупые слезы. И вдруг улавливает затхлый, сырой запах, который связан для нее с Еленой, а затем различает на ковре влажные пятна с тонкими ленточками водорослей. Вэйвэй с проклятиями вытирает ковер ногой и засовывает водоросли в карман, надеясь, что никто их не заметил. Пассажирам известно, что Елена здесь, во время грозы они ощущали ее присутствие. А еще Грей. Генри Грей видел ее. Не важно, поверят ему или нет. Слухи распространяются со скоростью поезда. Или даже быстрей. Теперь все будут поджидать гостью Грея: ангела, призрак, чудовище.

Вэйвэй следует за Димой к складскому вагону. Кот останавливается возле двери и начинает с показной беззаботностью умываться.