Территория чудовищ. Путеводитель для осторожных туристов

Капитан бросает взгляд в дальний угол вагона. Вэйвэй оборачивается и видит Воронов, почти слившихся с темнотой. Вокруг них осталось небольшое, но отчетливо различимое свободное пространство. Вэйвэй понимает, что они готовятся к самому худшему развитию событий, о котором никому даже думать не хочется. Двери опломбируют, поезд переместят на отдельную стоянку, подальше от глаз компании и благовоспитанных гостей Стены, где он медленно утонет в безмолвии. Старейшие члены команды уверяют, что в кабинете врача хранится особое лекарство – снадобье, облегчающее уход из жизни, как будто ты просто закрываешь глаза под падающим снегом. Однако на всех этого средства не хватит, только счастливчики смогут ускорить конец. Прочим же останется ждать, когда воздух сделается спертым до невозможности – как будто он закончился вообще.

Вэйвэй выбрасывает из головы эти мрачные мысли.

Наконец капитан отпускает команду, и Вэйвэй толкает локтем Алексея.

– Идем со мной, – говорит она и тащит его за собой мимо картографа, уже шагающего по коридору.

– Марию Петровну забрали в изолятор, – кричит вдогонку Судзуки Вэйвэй.

Он оборачивается, и последние краски пропадают с его лица.

– Что?

– Говорят, что у нее выявлена болезнь Запустенья; правда, графине это кажется подозрительным. Я подумала, что вы хотите узнать…

– Когда?

– Вчера вечером. В самом деле, очень странно.

Судзуки, похоже, готов немедленно броситься к изолятору. «В чем дело? Кто она ему?» Но картограф нерешительно смотрит куда-то. Вэйвэй оглядывается и видит Воронов, наблюдающих за ними из дверей. Судзуки глубоко вздыхает.

– Объясните, чем она так важна, – требует Вэйвэй тихим голосом. – Иначе я скажу им, что она шпионка. Я сама видела, как она шастала повсюду и задавала слишком много вопросов.

Судзуки смотрит девушке прямо в глаза и говорит:

– Идите за мной.

В спальном вагоне команды он проверяет, нет ли посторонних, а затем оборачивается к Алексею и Вэйвэй, стягивая книзу рукава рубашки, хотя вся команда, вопреки правилам, их закатывает из-за жары. «Даже теперь, когда все вот-вот рухнет, картограф подчиняется правилам», – думает Вэйвэй.

– Ничего не понимаю, – растерянно смотрит Алексей то на одного, то на другую. – Эта пассажирка как-то с вами связана?

– Со всеми нами, – отвечает Судзуки.

Вэйвэй вспоминает молодую вдову и вопросы, которые та задавала. Вспоминает все места, где встречалась с ней.

– Она хотела узнать подробности прошлого рейса. Хотела…

Вэйвэй умолкает, озаренная догадкой. Вот Мария Петровна сталкивается с ней в вагоне третьего класса. Вот тайком пробирается, чтобы увидеться с картографом. И все время задает вопросы.

– Мария Петровна как-то связана с Антоном Ивановичем, да?

Плечи Судзуки никнут. Он решается открыть правду:

– Она его дочь.

Протяжно присвистнув, Алексей прислоняется к стене.

– Профессор знал и велел предупредить ее, – говорит Вэйвэй. – Но я не предупредила.

Она такая эгоистка и трусиха, что даже не попыталась помочь другим: ни Марии, ни Алексею. Все это время думала только о себе. Больше, чем о команде и пассажирах. Больше, чем о поезде.

Гул в голове и костях становится громче. Она как будто ощущает пульсацию лишайника в дальнем конце вагона. Попытался ли хоть кто-то защитить стекольного мастера, когда пришло время назначить виновного? Или они просто вздохнули с облегчением, как только со всех остальных сняли это бремя?

– Мы все в этом замешаны, – говорит Судзуки. – Но я больше других. Антон Иванович пытался уберечь нас. – Он указывает на белые нити, что расползлись по стенам, пока шел разговор. – Подозревал, что все зашло слишком далеко. Это было еще до прошлого рейса. И он оказался прав.

Судзуки рассказывает о новом телескопе стекольного мастера, о том, что они видели в том рейсе, и все это сходится со словами Елены: «Ничто их больше не сможет сдержать». Антон Иванович понимал то, чего не сумела понять Вэйвэй. А теперь уже поздно.

– Что с Марией? – спрашивает Алексей.

– У нее есть доказательства, что ее отец пытался предупредить компанию, – отвечает Судзуки. – Ее купе обыскали, но вряд ли что-то нашли.

С этими словами он направляется в дальний конец вагона.

– Куда вы идете?

– Искать Марию Антоновну. Исправлять ошибку.

– Она решит, что уже поздно, – холодным тоном говорит Алексей.

Судзуки задерживается:

– И будет права.

Он уходит, а Вэйвэй хватает Алексея за запястье и говорит:

– Идем быстрей.

Они подходят к койке Вэйвэй, и та молится богам железной дороги, чтобы Елена пряталась там, в тишине и покое. Но нет и следа безбилетницы, только лишайник разросся на стене – так обильно за такое короткое время. Его никак нельзя не заметить, однако Алексей смотрит не на стену, а на часы над дверью.

– Часы остановились, – говорит он. – И в столовой тоже.

Они выпали из времени.

Крылья