Tertium organum

Таким образом, постоянные величины в трехмерном мире это абстракция. Точно так же как движение в трехмерном мире есть в сущности абстракция. В трехмерном мире нет изменения, нет движения. Для того чтобы мыслить движение, нам уже нужен четырехмерный мир. Трехмерный мир в действительности не существует, или существует один идеальный момент. В следующий идеальный момент существует уже другой трехмерный мир. Поэтому величина А в следующий момент есть уже не А, а В, в следующий момент С и т.д. до бесконечности. Она равна самой себе только один идеальный момент. Иначе говоря, внутри каждого идеального момента аксиомы математики верны, для сравнения двух идеальных моментов они только условны, как условна логика Бэкона в сравнении с логикой Аристотеля. Во времени, то есть по отношению к величинам, с точки зрения идеального момента переменным, они неверны.

Идея постоянности и переменности вытекает из невозможности для нашего ограниченного разума постигнуть вещь не в разрезе. Если далее мы постигнем вещь в четырех измерениях, скажем человеческое тело от рождения до смерти, то это будет целое и постоянное, разрез которого мы называем меняющимся во времени человеческим телом. Момент жизни, то есть тело, как мы его знаем в трехмерном мире, это есть точка на бесконечной линии.

Если бы мы могли постигнуть это тело в вечности, то мы знали бы его как абсолютно постоянную величину со всем разнообразием форм, состояний и положений, но тогда к этой постоянной величине были бы не применимы аксиомы нашей математики, потому что это была бы бесконечная величина.

Эту бесконечную величину мы постигнуть не можем. Всегда постигаем только ее разрез. И к этому воображаемому разрезу Вселенной относятся наша математика и логика.

ГЛАВА XIX

Переход к высшей логике у человека. — Необходимость отказаться от всего "реального". — "Нищета духом". — Признание реальным только бесконечного. — Законы бесконечного. — "Оrgаnon" Аристотеля и "Novum Organum" Бэкона. — Логика бесконечного — Tertium Organum. — Высшая логика как орудие мысли, как ключ к тайнам природы, к скрытой стороне жизни, к миру ноуменов. — Определение мира ноуменов на основании всего предыдущего. -Ощущение ноуменального мира неподготовленным сознанием. — "Трижды непознаваемая тьма, созерцание которой способно всякое знание превратить в неведение".

Все сказанное относительно математических величин относится также к логическим понятиям. Конечные математические величины и логические понятия подчинены одним законам.

Мы выяснили теперь, что законы, найденные нами в пространстве трех измерений и действующие в этом пространстве, не применимы, неправильны и неверны в пространстве большого числа измерений.

И это одинаково как в математике, так и в логике.

Как только вместо конечных и постоянных величин мы начинаем рассматривать бесконечные и переменные, мы должны знать, что основные аксиомы нашей математики к ним относиться не могут.

Как только вместо понятий мы начинаем мыслить другими единицами, так мы должны быть готовы встретиться с огромным количеством абсурдов с точки зрения существующей логики.

Эти абсурды кажутся нам такими, потому что мы к миру многих измерений подходим с логикой трехмерного мира.

Раньше было доказано, что для животного, то есть двухмерного существа, мыслящего не понятиями, а представлениями, то есть еще более конечными, еще более постоянными величинами, наши логические положения должны показаться бессмыслицей.

Такой же бессмыслицей кажутся нам логические отношения в мире многих измерений. Надеяться на то, что отношения "потустороннего мира", или мира причин, могут быть логическими, с нашей точки зрения нет совершенно никаких оснований. Наоборот, можно сказать, что все логическое не потусторонне, не ноуменально, а феноменально. Ничего с нашей точки зрения логического по ту сторону быть не может. Все что там есть, должно нам казаться логическим абсурдом, бессмыслицей. И мы должны помнить, что с нашей логикой тут идти нельзя.

Отношения мысли человечества в ее главных течениях к потустороннему миру всегда было очень неправильным.

В "позитивизме" люди совсем отрицали потусторонний мир, потому что, не признавая возможности других логических отношений, кроме тех, которые были формулированы Аристотелем и Бэконом, люди отрицали самое существование того, что казалось бессмысленным, невозможным с точки зрения этих формул.