test

Но что ждет меня за Узким морем? Еще девочкой она была очарована историями о невиданной роскоши востока: о каналах, куртизанках и бретерах Браавоса, о заклинателях теней из Асшая, о полосатых зебрах и Лунных Певцах из Джогос Нхай, о василисках с Йи Ти, о Дотракийском травяном море и райских Летних островах, о дымящихся руинах Валирии… и все эти истории были слишком удивительными и слишком пугающими, чтобы казаться правдой маленькой девочке, выросшей среди серых стен Винтерфелла. Она никого там не знала, не разговаривала на иноземных языках, у нее не было денег и ей оставалось лишь полагаться на призрачную надежду, что какой-нибудь храбрец рискнет сунуться в грязную политику Вестероса ради улыбки и поцелуя. Или чего-то большего.

Не в силах найти ответы на свои вопросы, Санса отвязала лошадь и пошла прочь от тела сира Шадрика, отчаянно надеясь не наткнуться в темноте на камень и не сломать себе шею. Она поставила палатку, неловко завязав узлы, насколько позволяли ее забинтованные руки, и улеглась внутри, прижав к груди кинжал. Она могла бы уморить себя голодом до смерти в этой глуши, как и собиралась, но эта идея потеряла свою привлекательность. Я должна жить. Я хочу жить.

Укрывшись плащом сира Шадрика вместо одеяла, Санса попыталась уснуть, но спала лишь урывками; ей все время чудились чьи-то шаги. Наконец, слишком измученная и продрогшая, чтобы спать, она вылезла из палатки в серый сумрак рассвета и съела несколько ломтей засохшего хлеба, который нашла в седельной сумке. Потом она смыла с себя кровь в ледяном ручье, едва не вскрикивая от холода. После этого ей ничего не оставалось, как сесть на лошадь и отправиться навстречу судьбе.

Нужно что-то придумать. Меня слишком легко узнать. Санса хотела было вернуться к трупу сира Шадрика и забрать его одежду, но не смогла решиться на это. Она обмотала его плащ вокруг шеи, вынула свою длинную косу, положила ее поверх плаща и обнажила нож.

Санса всегда любила свои волосы, длинные, густые и блестящие. Когда она была Алейной, ей пришлось покрасить их в каштановый цвет, но теперь они начали отрастать и горели настоящим огнем Талли. Совсем как у моей леди-матери. Именно по этой причине волосы представляли опасность. Стиснув зубы и повторяя про себя, что это пустяки, она провела клинком по волосам и отрезала косу напрочь.

Голове сразу стало легко. У Сансы возникло ощущение, будто она отрезала себе руку или ногу, и она с отвращением отшвырнула от себя косу. Она взяла коня под уздцы и неловко села верхом. Ей раньше никогда не приходилось ездить на боевом коне.

Мне много чего не приходилось делать, а теперь придется. Она плотно сжала губы, натянула капюшон поверх остриженной головы и пришпорила коня.

День тянулся медленно. Санса спустилась под гору, следуя за рекой. Река приведет меня к морю. Как только она вышла из-под сени деревьев, ей приходилось постоянно оглядываться в ожидании погони, но местность была совершенно пустынной. Здесь было по-своему красиво – позади на горизонте виднелись зубцы Лунных Гор, их вершины были покрыты прозрачной дымкой облаков. Перед ней расстилались огороды и поля, но урожай давно был собран, и земля казалась голой и безжизненной.

После полудня Санса остановилась, чтобы передохнуть; ноги свело судорогой, и она ходила вперевалку, словно старый рыцарь. Она немного поела и напоила лошадь. Солнце светило бледным светом сквозь переменчивые облака, а воздух был холодным и сырым. Нужно найти место для ночлега до заката. Скоро пойдет снег.

Отдохнув, она заставила себя продолжить путь. Нужно придумать себе имя, на случай если я кого-нибудь встречу. Но воображение отказывалось служить ей. Я могу сказать, что собираюсь принять постриг, никто не станет задавать много вопросов будущей септе. Петир так говорил. Меньше всего Сансе хотелось думать о Мизинце, но она знала, что ей следует использовать его уроки самообладания, скрытности и лжи, если она хочет остаться в живых и вновь увидеть… одним богам известно, кого ей удастся вновь увидеть.

Наконец, с наступлением сумерек она добралась до побережья. Далеко в море она различила серые камни Сестер, и ее сердце забилось от волнения. Теперь я знаю, где нахожусь, осталось недолго. Белая Гавань стала ее надеждой. Я могу переждать там, пока все не закончится, Мандерли укроет меня. Правда, это недостаточно далеко, чтобы удержать Мизинца.

Вокруг паромной переправы теснилась небольшая деревенька, и Санса, умирая от страха, направилась туда. Девушка верхом на боевом коне, без сомнения, привлекает к себе внимание, и не все люди бескорыстны. Но ее желудок ныл от голода, она выбилась из сил, замерзла, была напугана и совсем одна. В конце концов, она начала осознавать все, что произошло с ней за эти две недели. Придется рискнуть.

Как и ожидалось, рядом с гаванью находился небольшой постоялый двор, и рябой конюх принял у нее лошадь, не задавая вопросов. Нервно перебирая монеты в кармане, Санса вошла внутрь.