test

- Должно быть, так. Прямо сейчас их капитаны встречаются с сиром Вилисом – видно, теперь нужно называть его лордом Вилисом. Он скажет им, что мы ни в чем не виноваты, что это ужасная ошибка. Не знаю уж, что он им наплетет. – Лицо кастеляна стало пепельным от волнения. – Если они ему не поверят… боюсь, половина Белой Гавани не переживет эту ночь. Эти львиные ублюдки разграбят город, как пить дать.

- А сир… лорд Вилис знает о договоренности своего отца со мной? – Давосу стало еще хуже. Если нет… если младший Мандерли выяснит, что он еще жив, то он вполне может выдать его Ланнистерам, чтобы спасти Белую Гавань от огня и меча. Но тогда все поймут, что лорд Виман не казнил его, и это вряд ли смягчит захватчиков.

- Идемте со мной, - сказал сир Бартимус, и Давос едва сдержался, чтобы не впасть в панику. – Я проведу вас в замок. Там есть одна женщина, она ничего не расскажет.

«Что за женщина?» - удивился Давос, но выяснять не было времени. Все еще держа Рикона на руках, он поспешил скрыться в тени крепости вслед за сиром Бартимусом, который для одноногого двигался весьма быстро. Позади трусил Лохматик. Давосу было тяжело снова оказаться здесь после бесконечного заточения. Тогда он боялся за свою жизнь и за своего короля, не зная, какую судьбу уготовил ему Мандерли после того спектакля, который тот разыграл перед Фреями в Чертоге Водяного. Отец Небесный, помоги лорду Виману. Но если он во власти Болтонов и они выбили из него правду, молись не молись – толку не будет.

Пригнувшись, они вошли в башню и стали подниматься вверх по ступеням. Эта лестница оказалась значительно легче, чем подъем в скале. Факелы в заржавленных кольцах чадили, трещали и давали тусклый, неверный свет; стены были такими же толстыми и прочно сложенными, какими их возвел Король Севера Джон Старк за сотни лет до Завоевания Эйегона. При каждом шаге Давос думал о флоте Ланнистеров, занявшем гавань, гадал, сколько Фреев сейчас с сиром Вилисом, и надеялся, что по прихоти судьбы Роберт Гловер все еще ждет его. Наконец они поднялись наверх и прошли по узкому проходу, в конце которого обнаружилась камера. Сир Бартимус отпер ее и втолкнул Давоса и Рикона внутрь.

- Живее, - хрипло шептал он. – Давайте живее.

Предположив, что «женщина» - это одна из шести прачек, которые жили здесь прежде, может быть, мать Терри, юного тюремщика, Давос вошел в камеру. Это была не его старая темница, а другая, впрочем, не хуже прежней. Только он подумал, что человек, сидящий у окна, слишком уж велик, чтобы быть женщиной, как у него за спиной хлопнула дверь.

Давос с громким возгласом повернулся, внезапно заподозрив, что сир Бартимус решил донести о нем своему лорду. Он дернул за ручку, но тщетно: дубовая дверь была тверже стали. Лохматик оскалил зубы и зарычал, но снаружи раздались лишь удаляющиеся звуки шагов сира Бартимуса. Слишком поздно.

Давос поставил Рикона на пол и положил руку на рукоять меча, вспомнив тюремщика Гарта и его «дам», которых он постоянно держал наготове.

- Эй, ты, - сказал он, обращаясь к незнакомцу. – Покажись.

Воцарилась тишина. Затем он – нет, она – вышла из теней, и Давос наконец понял, что все-таки это женщина. И не просто какая-то женщина.

Она и вправду была выше и сильнее многих мужчин, с широкими мускулистыми плечами, жилистыми руками и большими веснушчатыми ладонями. Копна грязных соломенных волос отросла настолько, что женщина закрутила ее в некое подобие косы. А глаза у нее голубые, как у Иных. На одной щеке гноился струп – похоже, в этом месте плоть просто вырвали, на другой щеке и на не единожды сломанном носу – россыпь веснушек. Давос слышал истории о ней; те, кто их рассказывал, всегда прибавляли, что уродливее ей уже не стать, но похоже, они ошибались. Бедняжка.

- Сир, - произнесла Тартская Дева, не отрывая глаз от Рикона и его волка. – Боюсь, я вас не знаю.

- Да, не знаете, - подтвердил Давос. – Зато я знаю вас. Вы Бриенна Синяя, воительница из Радужной Гвардии Ренли Баратеона.

Она напряглась.

- Откуда вам это известно?

- В королевстве немного таких женщин, как вы, миледи, - учтиво ответил Давос, - а я оказался достаточно близко, чтобы узнать вашу историю. Я служил и сейчас служу его брату.

Она удивилась настолько, что оторвала взгляд от Рикона.

- Станнису? Лорду Станнису?

- Ему самому. – Давос помолчал, вспомнив, что говорили о внезапной и неестественной смерти Ренли Баратеона, и о том, что сказал его король. Об отблесках свечей, играющих на зеленых доспехах, о тени, просочившейся сквозь палатку, и о страшном клинке, пронзившем твердую сталь. Она была с ним, когда это случилось. Она видела это своими глазами. Он припомнил и свою роль в гибели Кортни Пенроза, когда привез Мелисандру в недра Штормового Предела и увидел, что вышло из ее утробы. Давос ожидал обнаружить в сокамерниках кого угодно, но не эту женщину, которая служила Ренли так же преданно, как он сам служил Станнису. Она не убивала его. Я знаю, что его убило.

Бриенна стиснула зубы. Она отвернулась было к окну, но снова обернулась, чтобы еще раз взглянуть на Рикона. Наконец она процедила: