test

Мира хотела гневно спросить его, зачем он насмехается над ней, – а как еще это понимать, ведь Жойен умер несколько часов назад от рук Детей Леса, которые приносили его в жертву кусок за куском, капля за каплей, отдавая его древовидение Брану. Но в лице Красного Ворона не было ни веселья, ни даже намека на улыбку. Он сел, шурша листьями, уставил на нее чудной красный глаз и произнес:

- Он умер слишком скоро.

- Да уж, - с нажимом ответила Мира. – Вы за этим пришли сюда, милорд? Оплакать его вместе со мной? Я буду петь для него озерные песни. Вряд ли вы их знаете.

- Вряд ли, - сказал лорд Бринден, не обидевшись на ее горькие слова. – Хотя буду рад послушать. По правде говоря, я пришел не за этим. Иные с каждым мгновением забираются все глубже под холм, и мы не можем тратить время. Битва вот-вот начнется; глаза и шкуры твоего принца могут сыграть решающую роль, если он научится управлять ими. Нужно снова выковать заклятья.

Мира нахмурилась.

- Вы сказали, заклятья рухнули.

- Да, сказал. Заклятья Детей Леса.

- Я… я не понимаю.

- В этой великой игре, в которую мы играем, в игре льда и пламени, Детей Леса, оборотней и Иных, мы часто забываем, что и в простом человеке есть необычайная сила. Твоя кровь на время сможет удержать защиту. Жойен мог бы послужить для этой цели, но он умер. Ты – наша последняя надежда.

Мира лишилась дара речи. Она поразилась его бесцеремонности, пришла в бешенство от его уверенности в том, что они с братом просто смертные пешки, удачно подвернувшиеся под руку. Но в то же время она с ужасом поняла, что он говорит правду, и почувствовала на затылке холодное дыхание, которое, казалось, предвещало ее неизбежную гибель. В этот миг она возненавидела судьбу и все шарлатанские россказни о том, что жизненный путь каждого человека якобы можно прочесть по звездам. Неужели само ее рождение, все, чему она научилась, все, что она знала, все, что она сделала, - все это привело ее сюда, и теперь она должна умереть во тьме?

- Это благородная цель, - сказал лорд Красный Ворон, пристально разглядывая ее. – Мы не можем себе позволить растерять то, что у нас есть. Но заклятья будут намного сильнее, если ты согласишься добровольно.

Мира судорожно вздохнула. Она очень хорошо поняла его слова: так или иначе, они получат ее кровь. Для Детей Леса, которые живут веками, это небольшая потеря; люди приходят и уходят, словно листья на ветру, сменяют друг друга, как приливы. Бран – оборотень, зеленый принц, сейчас он готовится стать одним из тех Старых богов, которым молилась его семья, поэтому Дети Леса дарят ему свои знания и защиту. А они с Жойеном – всего лишь жертвы, которые случайно пришли сюда вместе с ним. Только смертью можно заплатить за жизнь.

Мира подняла глаза.

- Это больно? – прошептала она. Глупый детский вопрос. – Я буду жить?

Лорд Красный Ворон посмотрел на нее.

- Нынче все возможно, Мира Рид.

Она сидела неподвижно, изредка вздрагивая от молчаливых рыданий. Я хочу домой. Хочу домой. Ей стало ясно, что она больше никогда не увидит Сероводье, не услышит, как летними вечерами трещат цикады, не проведет свой челнок среди плакучих ив. Она должна просто сохранить эти воспоминания в своем сердце, укрепиться духом и сдержать свое слово. Я дала клятву тогда, в Винтерфелле. Я поклялась бронзой и железом, землей и водой, льдом и пламенем.

Она подняла голову и не своим голосом произнесла:

- Да будет так.

Лорд Красный Ворон кивнул. Он махнул куда-то в темноту, и оттуда появилась Листочек, держа в руке диковинный фигурный клинок. Она пронзила им ее плоть, сердце и душу, и Мира закричала.

Она не могла вспомнить, сколько времени прошло с момента первого жертвоприношения. Она не видела, что делали с ее кровью, каким образом Дети Леса создавали свои заклятья. Их всех еще не забрали Иные, так что Мира предполагала, что ее жертва принесена не зря, но все прочее оставалось для нее загадкой. Дети Леса кормили ее медом, соком и листьями, но от мысли о том, чем они кормят Брана, Миру начинало тошнить. Наверное, когда мои силы иссякнут, они возьмутся за Ходора. Лорд Красный Ворон сказал, что Ходор – человек, поэтому Бран не может входить и выходить из него, когда вздумается, но здоровенный конюх ничего не понимал и не мог дать своего согласия. Иногда Мира думала, что Ходор – главная жертва происходящего. По крайней мере, они с Жойеном знали, на что идут, когда решили двинуться к Стене вместе с Браном, а Ходор просто делал то, что ему велят.