test

Она не видела Брана – а ведь только из-за него она согласилась принести себя в жертву – с тех пор, как он ушел к деревьям. Увижу ли я его еще хоть раз? Прошлой ночью ей снился дом, и сон был такой яркий и живой, что она даже подумала, будто дух этого места, пронизанного предвидением, посетил и ее. Сон был коротким; она видела молодую женщину с каштановыми волосами, беременную и глубоко опечаленную. На ее щеках замерзали слезы, а по полу текла кровь. В своем сне Мира знала, как зовут эту женщину и почему она плачет, но, когда проснулась, все забылось. Она просто лежала в темноте, как и тысячу лишенных солнца дней до того, слушая, как сновидение тает среди пыли и теней.

А сейчас – когда бы ни было это «сейчас» - наконец что-то изменилось в той полужизни, которую она вела. Она почти спала, преследуемая демонами с лицом ее брата, когда кто-то потряс ее за плечо.

Мира приоткрыла мутные глаза, ожидая увидеть Красного Ворона или Листочка; они были единственными живыми существами, которые посещали ее. Живые существа – но не люди. К своему изумлению, она увидела в темноте бледное лицо своего принца.

- Бран? – Мире еле удалось выговорить его имя. Она видела в его глазах участие; единственным источником света было неестественное бледное свечение, которое изредка испускали корни чардрева, и в этом свете она, должно быть, выглядела гораздо больше похожей на труп, чем себя ощущала. – Что случилось?

- Я хотел увидеть тебя. – Он выглядел расстроенным. – Я видел тебя во сне. Как будто ты…

Он не должен знать. Мира села, чувствуя, как дрожат руки и кровь стучит в голове. Видимо, немного крови во мне еще осталось.

- Я тоже видела вас во сне, мой принц, - сказала она, и это была правда. Ей снилось, что он стал еще дальше, чем теперь, его глаза стали красными, а волосы – белыми, и он, в свою очередь, призывал к себе другого сломанного мальчика. – Давно вас не было.

- Да. – Он неловко нашарил ее руку. – Я не помню, сколько времени прошло. Лорд Бринден хочет, чтобы я переселился во всех его воронов разом. Он говорит, что грядет великий прорыв и что я должен быть с ними… Я входил в деревья и видел тех, о ком ты мне рассказывала. Волчью деву и драконьего принца с пурпурными глазами в Харренхолле. Это не просто сказка, они настоящие.

- Конечно, вы знали об этом, мой принц. – Мира так давно ни с кем не разговаривала, что голос как будто заржавел. – В сказках, даже в самых странных и волшебных, всегда содержится крупица правды. Люди видят реальность, а потом видят сны.

- Я спросил про Холодные Руки и о том, что должно случиться. – Голос Брана казался тихим и испуганным. – Я видел его в богороще с рогом, и… Мира, Стену атакуют Иные. Их там тысячи.

- Нас тоже атакуют. – Мира закашлялась, чувствуя вкус крови во рту. Она провела рукой по растрепанной каштановой косе, но та была заплетена так туго, что расплести ее не получилось. – С каждой ночью и с каждым днем Иные подходят все ближе к сердцу холма.

Бран с испугом посмотрел на нее, и она вдруг вспомнила, что он совсем еще мальчик. Ей шестнадцать, почти семнадцать, она уже взрослая женщина, а ему нет еще и десяти, и от него требуется совершить невозможное.

- И что может их остановить?

Я. Но он об этом не узнает.

- Вам лучше спросить об этом вашего друга, мой принц. Или научиться видеть это в деревьях.

Бран сжал кулак и ударил себя по бесполезной ноге.

- Я пытаюсь! У меня уже неплохо получается, когда я внутри деревьев… но я не знаю, как ими управлять. А Джон… Я думаю, что Джон…

- Что? – устало спросила Мира. – Я знаю, ваш брат на Стене, но…

- Нет, - перебил ее Бран. – Мира… я думаю, он мертв.

- Нынче многие умирают. – Она снова легла.

- Нет… послушай меня! – Он настойчиво сжал ее руку. – Деревья сказали, следопыт тоже мертв. Уже навсегда. Я должен узнать, кто он такой, зачем он спрятал рог там, в богороще. И Иные, мы не можем позволить им…

- Вы оборотень, мой принц. Вы – тот, ради которого все это. – Мире хотелось утешить его, но она так устала, сил больше не осталось, и тайна, которую она должна была хранить, тянула ее на дно, в темные глубины. – Я не могу дать вам ответ. Я не знаю, как это сделать. Я больше ничего не помню.

- Мира? – Он коснулся ее лба; легкое, быстрое прикосновение, рука мальчика, а не дерева, духа или демона. – Ты такая холодная. Я знаю… Я знаю, что… что Жойен… мне жаль. Я хочу позаботиться о тебе и о Ходоре, я просто не знаю, как. Так тяжело возвращаться, после того как я пробыл с ними так долго. Когда я наверху, с деревьями, я…

- Вы не хотели возвращаться, когда были со своим волком, - сказала Мира, не открывая глаз. Она забыла, как зовут волка. – Нам всегда приходилось вытаскивать вас обратно, кормить вас, мазать губы медом и по капле вливать воду в горло, чтобы вы не умерли с голоду. Я тысячу и один раз говорила, что вам не выжить на той добыче, которую он убивает. Чтобы научиться менять шкуры, нужно понять, которая из них ваша. Понять, кто вы есть. – Это редкий дар, особенно учитывая, что она сама почти исчезла.