test

- Нет, - выдохнул Коннингтон, будто получив смертельный удар. Он с трудом поднялся, потянулся к принцу, понял, что протягивает зараженную руку и отдернул ее, словно обжегшись. – Все, что я делал… ради дома Таргариенов, ради Рейегара, ради…

- Да, - вновь произнес Эйегон, и Арианне показалось, что он вот-вот заплачет. – Все это было ради моего отца, ради несуществующей цели, ради сохранения остатков вашей чести. Скажите мне, милорд, вы когда-нибудь любили меня?

- Как собственного сына. И буду любить до самой смерти. Прошу вас, ваше величество. Пожалуйста.

Эйегон не ответил и даже не шевельнулся, чтобы подойти ближе.

- Хорошо, - наконец сказал он. – Тогда вы подчинитесь моему приказу и уйдете. Поезжайте в Бобровый Утес или куда вам будет угодно. Я не стану вас преследовать, но больше ко мне не возвращайтесь. – Принц повернулся к Арианне. – Идемте, миледи.

Уходя, Арианна невольно оглянулась. Лорд-грифон понуро сидел на постели, опустив искалеченные руки между колен. Она могла сказать ему что-нибудь напоследок, но не стала. Где я ни появляюсь, всюду сею раздор и смятение. Ей стоило бы гордиться, что она наконец научилась играть в престолы, но каждый ход всегда стоил колоссальных потерь.

Арианна не стала повышать голос или спорить. Она взяла Эйегона за руку и, поддерживая его, осторожно вывела принца из разгромленной каюты через коридор на палубу, чувствуя на себе взгляд Коннингтона.

С наступлением сумерек они высадились на берег. Несколько Золотых Мечей, давние последователи Таргариенов, знали тайный путь через сточную трубу замка. Это была темная воняющая серой нора, в ней еле поместились полдюжины шлюпок, которые удалось выловить и починить. Элию Сэнд так и не нашли, и Арианна безуспешно старалась не думать об этом. Она не знала, как теперь смотреть в глаза Элларии, хотя здесь нет ее вины. Зато гибель Мирцеллы на моей совести. Наверное, смертельный удар нанесла Обара. Арианна не знала, как все случилось на самом деле, но именно из-за нее Обара и задумала это убийство.

Эйегон был не в том состоянии, чтобы сражаться, хотя он и настоял, что будет рядом со своими людьми. Поэтому они с Арианной вынужденно томились в шлюпке посреди тьмы, пока наемники наконец не возвратились с вестью о сдаче гарнизона. До защитников замка еще не дошли слухи о том, что войско Таргариенов потерпело поражение у стен Королевской Гавани, а Золотые Мечи наплели им, что король Томмен низложен и бежал, а королева ожидает суда. По-видимому, известие о том, что Тиреллы переметнулись к Эйегону, возымело свое действие. Сир Лорас заслужил всеобщее уважение за проявленную доблесть, к тому же люди устали от войны, издергались, оголодали, замерзли, и никому не хотелось закончить жизнь, сражаясь не на той стороне и не за того короля. Воины, принесшие присягу дому Баратеонов, оказались слишком далеко от Штормовых земель, многие из них сомневались в происхождении Томмена, а значит, и в том, стоит ли хранить ему верность; вдобавок им было известно о маневрах Золотых Мечей на Мысе Гнева. Они высоко оценили то, что Эйегон оставил в живых всех пленников и не стал разорять захваченные замки. Кроме того, на Драконьем Камне оставались и люди Тиреллов, которые убедили остальных, что им стоит последовать примеру сира Лораса в выборе короля. В обмен на обещание, что Эйегон не станет подвергать гонениям их самих и их семьи или лишать их имущества, защитники замка выразили желание принести присягу дому Таргариенов и покинуть остров.

Услышав это, Арианна подумала, что Золотым Мечам, должно быть, пришлось сильно приукрасить правду, чтобы скрыть состояние Эйегона; если бы в гарнизоне узнали, что они приносят клятву тяжело раненному подростку, который еле унес ноги из Королевской Гавани и к тому же долго находился рядом с человеком, больным серой хворью, - за это принц его и изгнал, - эти люди вряд ли бы сдались так быстро. Впрочем, не стоит портить момент, ведь все сложилось как нельзя более удачно. Наконец бывшие защитники покинули замок, и Арианна помогла Эйегону войти в огромный, мрачный, полутемный чертог главной твердыни Драконьего Камня. Возможно, это лишь игра воображения, но ей почудились слабые тихие голоса, блуждающие под сводами и затихающие в углах. Так же, как Штормовой Предел был родным домом Баратеонов, Драконий Камень был родным домом Таргариенов, обителью пламени и крови. Тогда почему Эйегон выглядит таким испуганным?

Хотя высадка не отняла много сил, принц плохо ее пенерес. Он опирался на Арианну еще сильнее, чем прежде. Они оба огляделись, словно в поисках книги с руководством к действию. Кого они пытаются одурачить? Это был совершенно безумный план. Эйегон сделал ставку на Драконий Камень, и, возможно, это уже стоило ему всей игры. И как теперь…

- Наконец-то вы здесь, милорд.