test

- Все это время, ваше величество, я был тем, кем и казался: ярым приверженцем вашего дела. Тут у меня нет от вас секретов. Вы поступили точно так, как и требовалось. Именно поэтому я здесь, чтобы рассказать вам, какой ценой можно пробудить каменных драконов. Как и всегда. Пламенем… и кровью.

- Но вы… вы сказали, что ненавидите магию…

- В мире много необычных вещей, мой принц, - ответил Варис, криво улыбнувшись. – И некоторые хуже, чем другие. К нам приближается темная сила. У нас нет времени на раздумья. Красный или черный, дракон есть дракон. Вы будете делать то, что должно, или нет?

- Кровь… - Эйегон, по-видимому, не мог пропустить мимо ушей это слово. Он открывал и закрывал рот, не зная, что сказать.

- Мы хотим пробудить каменных драконов, и для этого особенно хороша кровь, пораженная каменной болезнью. – Варис отвернулся. – Вы ведь не думаете, что мы случайно отправили вас по той реке, мимо моста с каменными людьми?

Эйегон пришел в ужас.

- Нет, я не верю…

- Как вам будет угодно. – Варис пожал плечами. – Серая хворь превращает живую плоть в мертвый камень. Горгульи, химеры, драконы – эти чудовища украшают собой замок, но их можно снова оживить. Вы ведь упомянули, что поссорились с лордом Коннингтоном.

- Это… это чудовищно… - Эйегон осенил себя знаком звезды. – Уму непостижимо… чтобы вернуть трон, принадлежащий моей семье по праву, вы хотите, чтобы я превратился в своего деда. Чтобы я сжег человека, своего Десницу, заживо.

- Я ничего не хочу, - несколько жестко ответил Варис. – Я просто предоставляю вам выбор. Когда вы его сделаете, я узнаю о вас все, что мне нужно.

Эйегон затравленно взглянул на Арианну, безмолвно умоляя о помощи. Его рана снова начала кровоточить, кровь проступила сквозь повязки, и было ясно, что он долго не выдержит. Арианна хотела бы дать ему какой-нибудь мудрый совет, но поняла, что у нее нет слов. Значит, вот к чему мы пришли.

- Должен быть другой способ, - произнес Эйегон, обращаясь к Варису.

- Другого способа нет. – Евнух снова пожал плечами. – Я говорил вам, мой принц. Вы должны хорошо понимать, какова цена.

- Но… Безумный Король…

- Таргариены всегда сжигали людей заживо. Ваш пра-пра-много-раз-пращур Эйегон Завоеватель известен всем как правитель, объединивший разрозненные королевства, как великий человек и великий воин… и это правда. Но сколько тысяч воинов он вместе с сестрами превратил в пепел на Пламенном поле? Сколько сотен тысяч? Разве это такое страшное злодеяние - сжечь одного человека, который предал вас и лгал вам, ради того, чтобы пробудить каменных драконов, и тогда множество людей останутся в живых? Темная сила, что приближается к нам, несет с собой конец всего сущего. Это то самое зло, которое жрецы Рглора называют Владыкой Ночи и Ужаса. Стена пала, Иные наступают. – Варис больше не был похож на хихикающего жеманного человечка, каким всегда казался. Его голос был холоден, мрачен и тверд, как железо. – Я говорил вам о том, что нужно сделать выбор. Нужно выбрать меньшее зло, чтобы не допустить гораздо большего. Пламя, мой принц. Пламя.

У Эйегона даже губы побелели. Он весь дрожал под рукой Арианны, словно пугливая лошадь. Наверное, он понял, что эта корона слишком тяжела для него. Знает ли он, каково это – лишить человека жизни? О боги, Мирцелла… нет, она не хотела этого, никогда…

- Вы лжете, - наконец прошептал Эйегон. – Вы тем и известны.

- Я называю это «избирательно доносить информацию», ваше величество. С первого дня правления Роберта Баратеона, этого вечно пьяного распутного мужлана, я был единственным во всех Семи Королевствах, кто искренне старался спасти государство. Пришло время вам выполнить свое предназначение и встретить свою судьбу. Сделайте это или выбросьте меч в море и больше никогда не играйте в игру престолов. Вы мальчишка. Станьте мужчиной или умрите.

Несколько бесконечных мгновений Эйегон молчал. Наконец он медленно, мучительно выдохнул и выпрямился.

- Хорошо, - хрипло произнес он. – Отправьте Золотых Мечей на корабль. Пусть приведут лорда Коннингтона.

========== Сэмвел ==========

Ему уже так долго было холодно, что он забыл, каково это – когда тепло. Ему казалось, что на Кулаке Первых Людей, когда на них напали упыри, во время бесконечного кошмара среди огня, снега и демонов, надвигающихся из тьмы, - вот тогда было холодно. Но он ошибался; нынешний холод оказался гораздо хуже. Мороз пробирал до костей, леденил кровь, которая все еще сочилась из раны на боку, нанесенной Эуроном Грейджоем. Аллерас – нет, Сарелла, - сказала, что клинок не задел жизненно важные органы, но больно было так, что Сэм сомневался в правдивости ее слов. Эурон - не человек, он чудовище. А Сэм к тому же воткнул ему в глаз осколок драконьего стекла. Иногда ему чудился шорох шагов, то близко, то далеко, всегда где-то за углом. Сэм постоянно оглядывался, страшась погони. Эурон здесь. Он преследует меня.