test

Если бы можно было заставить дракона замереть в воздухе, если бы можно было замерзнуть посреди удушающей жары, Тирион так бы и сделал. У него в голове не укладывалось. Разве каждый день его не преследовал призрак Тиши, разве каждую ночь он не слышал ее пение? Она была с ним неотлучно все долгие годы их разлуки. Как же он мог забыть? Ведь он лелеял воспоминания, как скряга свое золото. Но как он ни старался сохранить их, постепенно они блекли и стирались, и наконец от Тиши осталась лишь безликая темноволосая фигура и полузабытая улыбка. Я был слишком молод. Очень, очень молод. Калечный уродливый нежеланный ребенок, которого впервые в жизни кто-то полюбил, а он не смог понять, что это любовь, оказался не готов к ней, просто схватил ее, словно конфету. Это я так поступил с ней. Я всегда говорил себе, что во всем виноват отец, но не он заставил меня подползти к ней и взять ее в последний раз. Это сделал я сам. Я. Я.

В этот миг Тириону стало так плохо, что ему показалось, будто он может нырнуть в свою скорбь и исчезнуть в ней навсегда, погрузиться туда с головой, словно в неподвижный черный омут. Но в то же самое время он понял, что впервые в жизни вытащил свои истинные мысли и чувства на свет из темного шкафа, где прятал их, как и многое другое, в надежде, что они исчезнут сами собой. В надежде, что люди забудут, что он карлик, совершивший больше преступлений, чем все члены его семьи. В надежде, что люди перестанут обвинять его, хотя он сам никак не может себя простить.

Тирион издал долгий, исполненный страдания вздох. Он чувствовал себя так, словно в грудь медленно вонзался тупой нож. Как будто он, словно новорожденный котенок, открыл глаза и впервые в жизни увидел свет, не понимая, как он здесь оказался. Все, что с ним было раньше, казалось дурным сном, который развеялся при пробуждении. Он будто протер глаза и заново увидел мир, такой же уродливый и жалкий, как он сам. Слабый, напуганный и уязвимый. Упрямый, как вол, и такой же глупый, никогда не знает, когда нужно сбросить карты и умереть. Что один, что другой – оба выживают из последних сил, не зная, как жить по-настоящему.

- Ваше величество, - горло у Тириона саднило, будто туда насыпали песка. Он встряхнулся и пришпорил Визериона, заставив его лететь рядом с Дрогоном. Королева с недоумением взглянула на него, как будто решила, что он уже свалился с дракона. – Может, я спрошу несколько невпопад, прошу меня простить… но когда мы вернемся в Вестерос, если, конечно, все пройдет успешно… что станет с моими братом и сестрой?

Дейенерис настороженно взглянула на него, и по ее взгляду Тирион понял, что она видит в нем не товарища, не драконьего всадника, а Ланнистера, причем худшего из худших. Более того, раньше он ясно дал ей понять, что был бы рад увидеть, как их сжигают заживо, так что нынешняя перемена в его отношении выглядит подозрительно.

- Что вам до этого?

Тирион пожал плечами.

- Они, конечно, оба негодяи, но и я не лучше. Меня больше интересует судьба моего брата. Хотя, понимаю, это весьма непростой вопрос.

Королева не торопилась с ответом. Тирион подумал, что если она снизойдет ответить ему, это будет большая милость с ее стороны, ведь он своим вопросом, можно сказать, выплеснул ей в лицо кувшин дикого огня (весьма подходящая метафора, учитывая тему разговора). Наконец Дейенерис произнесла:

- Я не буду наказывать людей за давние преступления. К тому же я узнала о своем лорде-отце гораздо больше, чем мне самой хотелось. В Асшае, в видениях красных жрецов, я видела…

Тирион подождал, но эта весьма интересная мысль осталась незаконченной.

- Вы видели?.. – переспросил он.

- Я видела… - Дени плотно сжала губы. – Убийство. Как ваш брат перерезал золотым мечом горло моему отцу. А кто такой Россарт?

Карлик почувствовал себя неуютно. Будь я проклят, как она узнала?

- Последний набор пальцев вашего царственного отца. Все Десницы, занимавшие этот пост после моего папаши, танцевали на лезвии ножа, а Россарт был льстивее и глупее многих других. Когда Королевская Гавань пала, я был уродливым мальчишкой и жил в Бобровом Утесе, но… если я правильно помню, Россарт был пиромантом. Такой же ненормальный, как и все они. Эйерис разводил их, как домашних зверюшек.

- И ваш брат убил его?

- Никто не знает, кто его убил. – Почему она спрашивает об этом придурке? – Если и так, Джейме никогда об этом не упоминал. Зачем ему убивать Россарта?

- Я просто хочу понять, что произошло, - тихо сказала Дейенерис. – Что может заставить человека нарушить священный обет и убить своего короля, не важно, насколько тот безумен, глуп или бездарен. Если ваш брат жив, я дам ему возможность объясниться, и он получит то, чего заслуживает. Я хотела предложить ему надеть черное, но если то, что вы сказали, правда и Стена пала…