test

- М’леди, - беспокойно сказала Гретчель. – Мы разбудили вас?

- Нет, я не спала, - солгала Алейна. – Я слышала, тут говорили о лорде Роберте. С ним все в порядке?

- Сейчас да, - осторожно ответила Гретчель. – Но у него был ужасный припадок, м’леди, даже мейстер Колемон такого никогда не видел. Мы разбудили лорда-протектора, и вас бы тоже разбудили – лорд Роберт звал вас в бреду, - да лорд Бейлиш сказал, вам не стоит видеть его в таком состоянии, лучше уж вы побудете с ним утром.

Ты хочешь сказать, он не хочет, чтобы я вмешивалась. Вспышка гнева пронзила Сансу.

- Что сделали для моего… для лорда Роберта? – Она чуть не сказала «для моего кузена».

- Мейстер Колемон дал ему сонное питье и велел нам с Мадди прибрать его покои, чтобы там стало посвежее. – Гретчель покачала головой; большинство слуг из Орлиного Гнезда то жалели, то сердились на своего хрупкого, хворого мальчика-лорда. – Он сказал, что послал за целителем, одним из лучших в Речных землях. Его зовут Старший Брат, он из монастыря на Тихом Острове.

Святой человек. У Алейны в голове мелькнул отчаянный план. Если она на исповеди откроет ему свои страхи и подозрения, он никому не расскажет, откуда он узнал об этом. Но что он сможет сделать? Обвинить Мизинца в убийстве? Расторгнуть ее брак с Тирионом? Это всего лишь бурый брат, а не септон, он и так уже невольно подвергает себя опасности, встав на пути Мизинца. Если Старший Брат узнает о том, что знаю я, - что Роберта пытаются отравить, - и объявит об этом на всю Долину, тогда что? Мизинец подстроит монаху какой-нибудь несчастный случай на обратном пути, напомнит всем, как он чтит память своей жены и заботится о благополучии своего пасынка, и на месяц-другой перестанет подсыпать Роберту в еду «сладкий сон». Без этого зелья припадки у Роберта станут сильнее, и он все равно умрет.

При этой мысли Алейна содрогнулась. Я должна встретиться со Старшим Братом, нужно предупредить его. Она через силу улыбнулась.

- Меня воспитывали в Вере Семерых с раннего детства, хоть я и не захотела становиться септой, - сентиментально промолвила она. – Я была бы так рада поговорить с добрым братом. Позаботьтесь, чтобы мне немедленно сообщили, когда он приедет.

- Да, м’леди, - тихо ответила Гретчель. – А теперь вам лучше лечь в постель. Здесь холодно, мы ведь не хотим, чтобы вы простыли.

Да уж, мы не хотим. Меньше всего Петир. Алейна поблагодарила служанку и вернулась в спальню, сомневаясь, что ей удастся уснуть.

Так и случилось: заснуть она не смогла. Она лежала с закрытыми глазами, прокручивая в голове тысячу возможных планов и отбрасывая их один за другим. Когда Ранда пощекотала ей нос своей косой и сказала: «Просыпайся, соня! Твой лорд-отец пригласил Белмора и Темплтона на завтрак, и он просил тебя оказать им честь своим присутствием», - Алейна зевнула, заморгала и притворилась сонной.

Белмор и Темплтон. Алейна вспомнила – это два лорда Хартии, которых Петир намеревался усердно улестить – Белмора взяткой, а Темплтона – дружеской поддержкой. Похоже, Мизинец тоже заметил, что лорд Роберт угасает гораздо быстрее, чем предполагалось, и он решил укрепить свою защиту против любых обвинений в злоупотреблениях. С этими двумя лордами, Корбреями, лордом Нестором Ройсом и леди Уэйнвуд, против Мизинца останется только Бронзовый Джон Ройс. Лорд Хортон Редфорт стар и болен, сир Гилвуд Хантер, наследник покойного лорда Эона, слишком озабочен тем, чтобы его не убил младший брат Харлан, поэтому он не будет вмешиваться. Только Бронзовый Джон, мейстер Колемон и я.

- Нет, - сказала Санса, не давая себе возможности передумать, - Я не пойду на завтрак. Пошли служанку сказать, что… у меня начались лунные дни. – Это достаточно убедительная причина, чтобы отбить охоту задавать вопросы даже у самых настойчивых мужчин.

Ранда с любопытством посмотрела на нее.

- Я думала, лунная кровь была у тебя две недели назад, ты тогда не поехала кататься с лордом Петиром.

Да, была. В тот раз ей не пришлось лгать. Тогда она впервые была благодарна спазмам и всему прочему. Она впервые позволила Гарри поцеловать себя, и ей совершенно не понравилось обманчивое равнодушие в голосе Петира, когда он предложил ей показать то место, где они были с Гарри. Он обнимал ее за спину, даже, пожалуй, ниже, чем позволяли отношения между отцом и дочерью. Она чувствовала себя обнаженной, как в тот раз, когда сир Борос Блаунт сорвал с нее платье и избил перед двором короля Джоффри. Тирион остановил его, а Пес дал мне свой плащ. А потом, когда он сбежал с Черноводной, он оставил этот плащ в моей комнате, запачканный кровью и пропахший дымом. Как бы ей хотелось взять этот плащ с собой, когда она убегала с сиром Донтосом, но это было невозможно.