test

- Миледи, - произнес он. – Я не могу больше держать в себе эту тайну. Я не тот, за кого вы меня принимаете. Я не тот, за кого я сам себя принимал. – Его губы искривились в горькой усмешке. – Вам известно, что я был на Драконьем Камне и пробудил там двух драконов, пролив кровь своего приемного отца, лорда Джона Коннингтона, и мастера над шептунами, лорда Вариса. Но вы не знаете, почему это произошло. Каменных драконов может пробудить королевская кровь, а также кровь человека, пораженного серой хворью. Лорд Коннингтон подхватил эту заразу, спасая Беса. Он думал, что я не узнаю, и действительно, мне стало известно об этом лишь незадолго до его смерти. А лорд Варис… он… был… Блэкфайром. Так же как Иллирио Мопатис. И… - он запнулся. – Так же как и я.

По тронному залу прокатился изумленный шепот, исходящий от немногих присутствующих там живых людей, (по крайней мере, Тирион надеялся, что лежащие на полу мертвецы не воскреснут), но Эйегон, не обращая внимания, упорно продолжал:

- Лорд Коннингтон каким-то образом выяснил правду. Мне всегда говорили, и я был в этом уверен, что я сын Рейегара Таргариена и Элии Мартелл, что меня чудесным образом спасли от страшной смерти и растили в надежде, что в один прекрасный день я вернусь и займу трон, принадлежащий мне по праву. Все это… ложь. Я – сын магистра Иллирио и его жены, лиссенийки Серры, а значит – потомок Блэкфайров, которые некогда претендовали на трон и были изгнаны. Я – величайшая насмешка Вариса, подделка, обман. Но это еще не все. Варис рассказал мне о готовящейся казни семьи Вестерлингов из Крэга и леди Рослин Талли, жены лорда Эдмара Талли из Риверрана. Как я понял, обезумевшая Серсея Ланнистер решила отомстить за то, что Жиенна Вестерлинг, вдова Молодого Волка, сумела спастись и тем самым избежать приговора. Но все эти казни были совершены не только по указанию Веры, но и с моего одобрения. Варис организовал все это, чтобы заставить лордов Речных и Западных земель отказаться от присяги королю Томмену и примкнуть ко мне. Так и случилось. Но это я отдал приказ. Я не хотел, но сделал это. Их кровь на моих руках. – Безудержный поток речи иссяк. Эйегон судорожно вздохнул. – Я оказался здесь благодаря нагромождению лжи. Этому нужно положить конец. Немедленно.

Дейенерис, вполне объяснимо, выглядела совершенно сбитой с толку. Тирион и сам не знал, что сказать и что думать после такого поразительного, мучительного признания. Он вспомнил, как королева сказала ему, что этот ее так называемый племянник – самозванец, но тогда ему показалось, что она просто пытается убедить себя, что еще не все потеряно. Лицо Эйегона стало желтоватым, словно пергамент, но он не дрожал; его плечи и губы были твердыми, как гранит. Он ждал, явно намереваясь стойко принять любую страшную кару, которую Дейенерис обрушит на его голову, и Тирион неожиданно почувствовал гордость за юношу. Он определенно возмужал. Из него растили короля, и он едва не стал им, но вдруг, в один миг решительно отказался от всего, чего уже почти достиг. Почему?

Наконец Дени задала тот же самый вопрос.

- Если это правда, - ровным голосом промолвила она, - а я не думаю, что вы все это придумали, тогда почему вы признались? Вы могли промолчать, и все продолжали бы думать, что вы – настоящий принц Эйегон. Зачем вам открывать эту тайну? Я подозревала, что история о невесть откуда взявшемся племяннике слишком хороша, чтобы быть правдой, к тому же Иллирио – самый лживый и ненадежный человек на свете, но я не могла знать этого наверняка. Советую хорошо подумать, прежде чем вы ответите. Зачем вам это?

Эйегон побледнел еще сильнее, но не отступил.

- Я отвечу, миледи, - тихо произнес он. – Возможно, Рейегар Таргариен и не был моим отцом, зато Джон Коннингтон был им. Дракон, который погиб этой ночью, пробудился благодаря его жертве. И теперь вместе с драконом погиб и он сам. Я пытался спасти его тогда, на Драконьем Камне, но он предпочел сгореть заживо. Я не могу… - Его голос дрогнул, и юноша вмиг показался моложе своих лет. – Я не могу позволить, чтобы он умер ради лжи.

Дени не знала, что ответить.

- Конечно, вы могли сохранить свою тайну, - наконец сказала она. - Должна признать, вы поступили правильно, что все рассказали. Я не могу прямо сейчас принять решение, что с вами делать, милорд, но если вы поможете мне воссоединить королевство и принесете мне присягу, - вы мне не враг. Мы оба знаем, кто наш враг, мы встречались с ним лицом к лицу. Уведите его, - обратилась она к своим телохранителям, - и найдите ему подходящие покои. Проследите, чтобы он не покидал пределы замка, но пусть у него будет все, что ему нужно.

Повинуясь ее приказу, воины увели Эйегона, и в тронном зале воцарилась напряженная тишина. Ну, и что ты теперь скажешь? Поинтересуешься у остальных, как погода? Тирион повернулся к Бриенне.

- Миледи, от всех этих тайн и признаний у меня разыгрался аппетит. Что вы думаете о завтраке? Вы, должно быть, голодны.