The adventure of the Beryl Coronet (СИ)

На следующий же день после нашего знакомства я умудрился отделаться от болей в ноге, преследовавших меня с самой войны, убить человека и, к тому же, меня трижды назвали геем. Трижды! До этого — ни разу.

Конечно, последнее обстоятельство меня несколько смущало и раздражало, но, в чуть меньшей степени, и веселило.

И в этом был еще и огромный минус. Все отношения, которые я пытался завести с девушками в последнее время, оканчивались неудачами. А все потому, что они все ревновали меня к Шерлоку.

Нет, конечно, не в этом смысле, я не говорю, что они начитались газет, в которых пишут всякую муть про наши с ним отношения; тут все было по-другому.

Просто Шерлок требовал постоянного внимания. И даже когда говорил, чтобы от него отстали. Совсем как маленький ребенок. Поэтому я не мог бросить его.

Он был нужен мне, а я - ему.

Серьезно?

То странное письмо… Блин, да Шерлоку было все равно! Меня грозили покалечить, а ему ВСЕ РАВНО!

Я еще не забыл тот случай, когда некто Джим Мориарти взял меня в заложники и примотал к груди бомбу. В ту ночь мы с Шерлоком не погибли лишь благодаря случаю.

А тут — это.

Конечно, если твой друг - Шерлок Холмс, то о спокойной жизни можно забыть. Но побеспокоиться о самосохранении все же стоило.

И Шерлок своим “Выкинь это из головы” на меня не повлияет.

Что за черт?

Я устало провел ладонью по лицу. Расселся, ударился в бессмысленные воспоминания и рассуждения.

А в холодильнике пусто. Ну, если не считать банки с суставами, куска кожи со (надеюсь) спины и чьей-то лодыжки.

Я встал из-за стола, помыл посуду. Потом пошел наверх, взять куртку, часы и кошелек. И тогда услышал звонок во входную дверь.

— О боже… — пробормотал я, выходя из комнаты. — Опять к Шерлоку, а его и дома-то нет. Надеюсь, это не какая-нибудь малахольная дамочка, у которой пропала собачка.

Звонящий не унимался.

— За что мне все это? — простонал я. — Надо быть терпеливее, к тому же, сейчас всего восемь!

Разговаривая сам с собой, я дошел до низа и, подойдя к двери, открыл. На улице стояли двое — тот, кто был ниже ростом, жевал жвачку, но его глаза скрывал капюшон.

— Шерлока Холмса нет дома, — сказал я, собираясь закрыть дверь, но тот засмеялся.

— Отлично! Тогда мы к тебе.

Высокий сделал почти неуловимое движение кулаком, и все померкло.

***

Я не успел сообщить Лестрейду все, что выяснил; ему позвонили, и он куда-то умчался.

— Я тоже уезжаю, — сказал я Холдеру.

— Но…

— Никаких “но”. Здесь мне больше делать нечего. Мне нужно поговорить с вашим сыном, а это может устроить только Лестрейд.

— А где же диадема? — с отчаянием завопил банкир, схватив меня за пальто.

Я, сдерживая раздражение, отцепил его от себя и терпеливо ответил:

— Как вы и сами могли догадаться — ее украли. Но где она, я не знаю. До скорой встречи.

Развернувшись, я пошел на улицу ловить такси. Попытался позвонить Лестрейду — не берет. Что за черт? Ладно, если так хочется, тогда пусть пеняет сам на себя.

Пока меня везли на Бейкер-стрит, я думал только об одном — как бы преступник не сбежал. Конечно, риск велик, но кое-в чем преимущество было на моей стороне.

— С вас двадцать фунтов.

Я и не заметил, что мы приехали.

Расплатившись с таксистом, я вылез из машины и уже пошел к двери, но передумал идти домой сразу. У меня появилась мысль о том, что надо бы поговорить с Джоном.

Если извиняться — то какими словами? Я решил прогуляться по улице и подумать над внезапно возникшей проблемой.

Которая была и в том, что я не понимал, что случилось. Вроде бы я вел себя как обычно, но что-то не так.

Письмо! Письмо Джима!

Черт!

От досады я аж хлопнул себя по лбу. Как мог Я - гениальнейший мозг Лондона — так облажаться?

Я хотел показаться равнодушным. И перегнул палку. Может, Джон разочаровался во мне? Вряд ли, конечно, а надо бы. Ведь я такой кретин!

Все-таки не надо ставить под угрозу нашу с ним дружбу. Я никогда не сказал бы ему, что на самом деле происходит внутри меня, но пусть он хотя бы видит во мне друга.

Я криво улыбнулся своим мыслям.

Не получится у меня подстроить разговор. Придется рискнуть; поговорим, как получится.

И я пошел домой.

Миссис Хадсон, к счастью, уехала к сестре еще пару дней назад, а вернуться должна была нескоро. Так что разговору никто не помешает.

Я достал ключи и вставил в замок, но тут же понял: что-то не так. Дверь была незаперта.

Хмурюсь. Не похоже на Джона.

Я зашел в квартиру. Тишина гробовая. Было бы слышно, как жужжат мухи, если бы не зима — на таком холоде они все поумирали.

— Джон!

Молчание.

Поднимаюсь по лестнице.

— Джооооон!

Никакого ответа.

— Ну брось. Хватит уже. Я пришел извиниться.

Заглядываю в гостиную — пусто. Значит, сидит в своей комнате. Или спит; хотя, это вряд ли. Я своими воплями всю улицу на уши, наверняка, поднял.

Подхожу к двери его комнаты. Более того — даже вежливо стучусь, а не вламываюсь, как обычно.

— Джон.

Ладно, сам виноват. Я толкнул дверь посильнее.

Открылась.

Тогда я сразу все понял. И то, почему педант-Джон не закрыл входную дверь. И то, почему он молчал.

А потому что его тут не было.

Только на тумбочке лежал предмет, который не должен был тут находиться. Еще один конверт.