The Company I Keep

Как только мы приехали, моей маме пришлось искать место, где мы могли бы остановиться. "Мы сдали вещи на вокзале, взяли такси и поехали в Майами-Бич, что стоит 1,50 доллара, а потом Лилли (подруга) стала возить нас по всем самым дешевым местам, и какие цены. За еду они просили 40 долларов для меня и 18 долларов для Леонарда в неделю, а просто комната-одиночка стоила 20 долларов для меня и 15 долларов для Леонарда. Так что мы часами гуляли с моим бедным малышом, пока он не повредил свои маленькие ножки и не смог идти. Так что мне пришлось нести его обратно и искать место для ночлега, что обошлось мне в 5 долларов. Было 6 часов, и без багажа, так как он был еще на станции, так что я спала обнаженной, а Леонард - в нижнем белье". (Эти письма хранятся в нашем семейном архиве и никогда ранее не публиковались. Они цитируются дословно, включая грамматические несоответствия моей матери).

В конце концов мы поселились в отеле "Адмирал" на Меридиан-авеню в Майами-Бич - всего в нескольких кварталах от того места, где остановился один из ее нью-йоркских клиентов, - где мы делили комнату с "девушкой из мельничной лавки": "великолепная комната с прекрасными раздельными кроватями и милой кроваткой" за двадцать пять долларов в неделю и питание по "вполне разумной" цене. Тем не менее от неожиданной траты денег у мамы в кошельке осталось всего пять долларов.

На следующий день мама написала: "Прошел еще один день, и я наполовину измотана, потому что не могу никуда пойти, даже на прогулку, так как Леонард не может ходить очень много, и я постоянно нахожусь с ним. Мне бы больше понравилось, если бы ты был здесь, и я не люблю никуда ходить без тебя".

Я ничего не понимал в ее раздражении, потому что весело играл с другими мальчиками, живущими в отеле, и очаровывал гостей в ресторане отеля. Шпинат, похоже, был моим любимым блюдом. Моя мама писала: "Каждый раз, когда он ест шпинат, он хочет, чтобы все вокруг почувствовали его мускулы, если это как у моряка Попая. Они все от него без ума".

Через две недели дела пошли на поправку - несмотря на то, что на сайте шли такие дожди, что мама написала: "Мне придется провести здесь лишнюю неделю, чтобы наверстать упущенное". Одна из клиенток одолжила ей ключи от одной из трех своих машин - мама подчеркнула это в своей записке - и она планировала поехать в Палм-Бич. "Я познакомилась со многими людьми здесь за кремами. Я знаю, что у меня все получится". В то же время она познакомилась с еще одним постояльцем отеля, "который собирается присылать мне много клиентов. Надеюсь, я заработаю много денег".

В течение трех недель моя мама продала достаточно товаров, чтобы попросить Джо прислать еще: пять наборов по 3,95 доллара, несколько наборов по 1,98 доллара, "которые лежат в кухонном шкафу без этикеток, так что наклей на них этикетки". И еще, дорогая, наполни около 6 маленьких баночек крема в большую банку в шкафу (помнишь, как я это делал) и наклей на них этикетки от крема для глаз - совсем крошечные, которые лежат в твоем комоде, вторая снизу, а также еще 2 мандариновые пудры, но заверни их поплотнее, так как в прошлый раз они немного пролились". Я могу представить себе ее облегчение и даже восторг, когда она добавила: "Правда, дорогая, я делаю здесь свои расходы". Она подписала: "С океанами любви и поцелуем на каждой волне".

Мы пробыли здесь еще три недели - шесть недель в общей сложности - и вернулись домой в середине марта. Это определило образ жизни на следующие несколько лет.

К 1939 году мы с мамой стали приезжать во Флориду раньше и оставаться там дольше. Мне уже исполнилось шесть лет, и я был достаточно взрослым, чтобы ежедневно с 8:30 до 19:00 посещать Нормандскую школу на соседнем Нормандском острове - все дети, чьи родители жили в отеле, ходили туда же, - и достаточно взрослым, чтобы писать отцу, рассказывая, как я по нему скучаю.

"Дорогой папа, - написала я. "Я посылаю тебе немного волшебного песка, чтобы ты мог попросить своих офисных людей занять твое место и сказать им, что ты никогда не был в Майами и что твой мальчик очень скучает по тебе, и ты должен приехать сюда. Спасибо, папочка. Целую тебя", - и я закрыл остаток страницы крестиками.

Песок, должно быть, подействовал, потому что дальше я написала: "Совсем скоро у меня будет день рождения, и я так рада, что твои деловые люди разрешили тебе приехать сюда на мой праздник. Сейчас мне нужно идти в школу, папочка, поэтому я не могу написать все поцелуи, но когда ты придешь, я подарю их тебе по-настоящему. Твой большой мальчик, Леонард".

А в следующем письме я пожаловался, что это несправедливо, "потому что ты прислал мне только один поцелуй, а ей ты прислал много писем, а мне - только одно. Я очень скучаю по тебе".

Мои родители действительно отправляли "много писем" туда и обратно. Но моя мать больше не посылала "океаны любви и поцелуй на каждой волне". (Письма моего отца к матери исчезли, но отец хранил всю мамину переписку).