The Corporation and the Twentieth Century

Проблемы банковского дела громко заявили о себе еще до инаугурации, которая в ту эпоху состоялась только в начале марта. В течение всего периода выборов в стране продолжались региональные банковские кризисы. 123 В июне 1932 года начались кражи в ряде крупных чикагских банков, в первую очередь в Central Republic Trust, возглавляемом Чарльзом Доусом, который сменил Мейера на посту президента Финансовой корпорации реконструкции. RFC быстро предоставила банку 90 миллионов долларов - самый крупный кредит, который она когда-либо выдавала. Региональные паники продолжались всю осень, пока в середине февраля кризис не охватил еще один крупный город. Детройтский банк Guardian Union Trust стоял на грани краха, грозя унести с собой не только сеть региональных банков, входящих в его группу, но и Первый национальный банк Детройта, третий по величине банк в США. Guardian обратилась за помощью к RFC. В соответствии со своей практикой, RFC настоял на том, чтобы вкладчики подчинили свои интересы кредиту RFC. Одним из вкладчиков был Генри Форд, на счету которого было 7,5 миллиона долларов. RFC потребовал от Форда не только согласия на субординацию, но и внесения дополнительных 4 миллионов долларов в капитал. Генри Форд категорически отказался; RFC не сдавался, и 14 февраля губернатор Мичигана был вынужден объявить банковские каникулы.

По мере распространения ударной волны вкладчики по всей стране вывели из банковской системы около 1,3 миллиарда долларов. Конгресс не помог делу, заставив РФЦ опубликовать список всех шатких банков, которым он ссужал деньги. В то же время международные валютные рынки готовились к натиску на доллар. 124 Фермерские товары достигли нового минимума в январе, упав до половины довоенного уровня "паритета". 125 Валютные трейдеры были хорошо осведомлены о агитации за девальвацию в фермерских штатах, которая начала перерастать в беспорядки. Комитет за девальвацию, финансируемый Генри Фордом и Уильямом Рэндольфом Херстом, включал в свой совет директоров убер-популиста Генри А. Уоллеса, назначенного Рузвельтом на пост министра сельского хозяйства. В то время как призрак Уильяма Дженнингса Брайана преследовал фермерские угодья Америки, Конгресс обсуждал возможность ремонетизации серебра. Конечно, "разумные деньги" были одним из пунктов платформы демократов, и Рузвельт много работал во время кампании, чтобы опровергнуть попытки Гувера и других представить его как инфляциониста, но все предвидели давление, с которым столкнется новый президент со стороны своего сельскохозяйственного электората. К 1 марта слухи о девальвации достигли первой полосы Financial Times, которая предсказывала, что США могут даже отменить контракты по облигациям, заключенные в золотом эквиваленте.

С 1 февраля по 4 марта, когда трейдеры конвертировали доллары в золото, Федеральный резервный банк Нью-Йорка потерял 584 миллиона долларов в золоте, 61 процент своих резервов. 126 Огден Миллс напомнил Гуверу, что Закон о торговле с врагом военного времени все еще в силе и что он дает президенту право наложить эмбарго на поставки золота. Гувер попытался уговорить Рузвельта, но безуспешно. Советники Рузвельта также думали о чрезвычайных полномочиях в отношении золота, и они уже написали проект декларации о банковских каникулах. Однако Рузвельт ясно дал понять, что до инаугурации кризис будет проблемой только Гувера, как и его вина впоследствии. 127 В принципе, ФРС Нью-Йорка могла бы обратиться к золотым резервам Чикаго и других банков системы. Но под давлением собственных банков-членов резервные банки отказались от помощи, а Совет не смог обеспечить межрайонное кредитование. 128 Джордж Харрисон был вынужден обратиться к губернатору Нью-Йорка Герберту Леману с просьбой о банковских каникулах. Сразу после инаугурации 4 марта Рузвельт действительно сделал банковский праздник общенациональным, хотя сорок восемь штатов и территорий уже ввели праздники или ограничения. 129