The Corporation and the Twentieth Century

Депрессия - экзогенное событие, пришедшее в Германию из Соединенных Штатов, - быстро усугубила судьбу одного исторически уникального человека. На всеобщих выборах в сентябре 1930 года Национал-социалистическая немецкая рабочая партия (НСДАП) резко увеличила свою долю голосов до 18,3 %, получив 107 мест в Рейхстаге и став второй по величине партией в законодательном органе. Последовавшее за этим бегство капитала лишило Рейхсбанк золотого запаса и усилило дефляционное давление на экономику. 63 К 1932 году каждый третий немецкий рабочий был безработным. Летом 1931 года банковский кризис, вызванный приближающимся крахом венского Creditanstalt, распространился на Германию и привел к краху Danatbank, одного из четырех крупных "универсальных" банков страны. Крах крупного еврейского учреждения вызвал рост поддержки национал-социализма, особенно в регионах с историей антисемитизма. 64 В то же время веймарский канцлер Генрих Брюнинг начал проводить политику жесткой экономии, повышая налоги и сокращая реальные расходы. Эта политика способствовала дальнейшей радикализации немецкого электората. 65 На выборах в июле 1932 года НСДАП получила большинство в 37,3 %.

30 января 1933 года, всего за несколько недель до инаугурации Франклина Рузвельта, президент Германии Пауль фон Гинденбург назначил канцлером Адольфа Гитлера, лидера НСДАП. После поджога Рейхстага в феврале Гитлер приступил к консолидации власти и приостановлению гражданских свобод в соответствии с чрезвычайными положениями Веймарской конституции. В условиях военизированного насилия НСДАП получила 43,9 % голосов на выборах в законодательное собрание 5 марта, что позволило Гитлеру сформировать коалицию с Немецкой национальной народной партией, другой крупной национал-социалистической группой, которую НСДАП вскоре поглотит. Теперь на стене был написан почерк. 23 марта, когда большинство главных оппозиционных законодателей были арестованы или задержаны иным способом, Рейхстаг принял декрет, фактически наделивший Гитлера неограниченными диктаторскими полномочиями.

Традиционно считается, что новый немецкий режим немедленно приступил к решению проблемы безработицы среди гражданского населения. На самом деле, как и в начале "Нового курса", восстановление занятости гражданского населения происходило в форме прямой государственной мобилизации ресурсов в проекты по созданию рабочих мест, а не реанимации частной экономики. В случае Германии это включало строительство автобанов - Гитлер был энтузиастом автомобилестроения, - которое на самом деле было мотивировано не желанием восстановить гражданскую занятость, а сочетанием пропагандистских и военных целей. В 1933 году на строительстве автобанов работало всего 1 000 человек, а через год - уже 38 000; мультипликативный эффект был нулевым. 66 Другие проекты, в основном сельскохозяйственные, на некоторое время обеспечивали занятость большего числа работников, но мультипликативный эффект был столь же незначительным. В пропагандистских целях режим полностью ликвидировал безработицу в Восточной Пруссии с помощью принудительной версии Гражданского корпуса охраны природы, призывая женатых мужчин к многодневному ручному труду и обучению. Одним из проектов, одобренных для строительства, был концентрационный лагерь.

Хотя президент Рузвельт был крайне обеспокоен беспорядками в Европе, в этот период он всецело сосредоточился на внутренней политике. Поступить иначе во время кризиса Депрессии означало бы поставить под угрозу коалицию, которую он сформировал между демократами-интернационалистами на побережье и Юге и популистами-антиинтервенционистами на Западе и Среднем Западе. 67 Когда на горизонте маячили выборы, не было необходимости идти на чрезмерный риск.

Антиинтервенционизм - или "изоляционизм", как его заклеймили враги и большая часть послевоенной истории, - был силен в США во время депрессии. 68 Вернувшиеся американские солдаты привозили с собой рассказы об ужасах, пережитых в Европе, а популярные писатели, такие как Эрнест Хемингуэй и Эрих Мария Ремарк, лишали войну романтики. Многие американцы воспринимали европейскую историю как грандиозный гобелен постоянных конфликтов, в котором последние события были лишь последним швом. Социалисты опасались, что перевооружение обогатит крупный бизнес и положит конец политике "Нового курса". Среди них был кандидат в президенты от социалистов Норман Томас. Одним из важных лидеров изоляционистского движения был прогрессивный историк Чарльз Бирд, который отказался от провоенных взглядов, которые он когда-то разделял со своими товарищами по Новой Республике. В то же время политические либералы, такие как сенатор от штата Огайо Роберт Тафт, сын бывшего президента, опасались возврата к "социализму военного времени" и попранию гражданских свобод, которые были характерны для американского ответа на Великую войну.