The Fallout (ЛП)

— Если у тебя будет план, как одержать победу при таких исходных данных, твоим бонусом станет ситуация, при которой ты застукаешь их всех в одном месте и уничтожишь. Грейнджер, вот это — твой худший сценарий. Найди способ победить в таких условиях, и получишь универсальный план. Любое отклонение от него лишь облегчит твою задачу.

— Хорошо.

Устраивая пешку на позиции, Малфой поднимает глаза на Гермиону.

— Грейнджер, ты нервничаешь. Почему ты уже волнуешься? Не сумеешь собраться до того, как вы попадёте на вражескую территорию, и ты труп.

Она окидывает его испепеляющим взглядом.

— Не могу перестать. Всё это действует мне на нервы.

— Почему? Это же только фигурки на доске, разве нет? Тебе лишь нужно наилучшим образом их передвинуть и захватить Короля. Вот и всё.

— Это не просто фигурки. Это жизни.

— Вовсе нет. Куски мрамора на шахматной доске. Просто двигай их и добейся победы. Загони Короля в угол, Грейнджер, и выиграй игру.

— Выиграть игру? — она сглатывает, внимательно изучая доску.

Малфой обхватывает корону короля пальцами, заставляя фигурку покачнуться.

— Загони Короля в угол.

День: 1342; Время: 2

Если бы могла, она бы втащила пленного собственноручно — совсем как показывали в фильмах. Но Гермиона слишком маленькая и уставшая. Тем не менее она испытывает удовлетворение, когда министерские охранники просят её опустить свою добычу на пол и заковывают Крэбба-старшего в азкабанские кандалы.

«Фигурки на доске», — мысленно повторяет Грейнджер — именно эти слова помогли ей сохранить спокойствие во время операции. Загони Короля в угол. И пусть Волдеморт не участвовал в сражении, её план сработал безупречно, и она самостоятельно захватила в плен высокопоставленного Пожирателя Смерти.

День: 1345; Время: 12

Вопреки страхам Гермионы, Грюм не отстраняет её от работы — слишком уж гладко прошла операция. Все члены команды отделались лишь царапинами, а большинство обнаруженных Пожирателей Смерти было захвачены в плен. Грюм её с этим не поздравляет, но, отчитав за непослушание, крепко сжимает её плечо ладонью — и этот жест красноречивее любых слов.

Поблагодарить Малфоя у неё не получается — она с ним не видится, — но несмотря на радость и ощущение собственной силы, желание сказать спасибо никуда не девается. На третий день после сражения она просит одну женщину передать Малфою небольшое послание — та как раз с ним сегодня встречается.

Это всего лишь фигурка белого короля и приписка на клочке бумаги «Спасибо». Ответа Гермиона не ждёт, но, вернувшись, женщина с улыбкой протягивает ей записку.

Я бы мог учить тебя всю свою жизнь, но полноценной слизеринкой тебе никогда не стать. Грейнджер, неважно, насколько сильно́ сейчас твоё опьянение победой, ты никогда не сдашь своего идиотского Короля.

Она смеется и, запихивая бумагу в карман, слышит шуршание писем от Гарри и Рона.

========== Шестнадцать ==========

День: 1350; Время: 17

К этому невозможно привыкнуть. Раньше Гермионе казалось, что через год, два, три она, конечно же, приспособится. Но тело по-прежнему дрожит, кровь в жилах холодеет, и её всё так же мучают сомнения, когда, находясь в смешанной толпе, приходится атаковать приближающуюся цель. Она бы чувствовала себя несравненно лучше, не терзай её потом тягостные мысли — вопрос «а была ли я права?» вызывает гораздо бо́льший ужас теперь, чем в те короткие мгновения в ожидании ответа преподавателя. Гермиона никогда не перестанет сомневаться: она видела слишком много тех, кто ошибся. Она сама ошибалась.

Тем не менее сейчас она подготовлена значительно лучше, прыжки и скачки удаются отлично, и риск лихорадочной и хаотичной пальбы по своим снижен до минимума. В самом начале они до боли напоминали детей. И очень трудно избавиться от мысли о том, что до сих пор ничего не изменилось.

От ошибок здесь никто не застрахован. И даже самые высокопоставленные авроры допускали фатальные промахи. Наверное, главным врагом Гермионы было стремление убедиться в собственном мастерстве. Иногда люди действуют только на одних инстинктах, избавляясь от любого налёта цивилизованности. И она с большим трудом училась принимать свою сущность.

Она заметно выросла как боец и, занятая самокритикой, сперва даже решила, что все стали хуже сражаться. Но потом сообразила: просто она становится профессиональнее, и никто из них ни черта не смыслит в этой войне.

Две облачённые в чёрное фигуры взметают вихрь снежинок. Драко старается нащупать точку опоры, превращая мягкий снег в жижу. Падая, оба дерущихся месят ногами грязь, сохранившуюся на лужах под корочкой льда. Брызги крови разлетаются по сторонам, но теряются на фоне следов от ботинок — белоснежная гладь вся изрыта бурыми бороздами. Фред хрипло кричит, в то время как Драко хранит молчание, контролируя дыхание.