The Fallout (ЛП)

Единственное, что ей досаждает в этой позе, — невозможность коснуться Малфоя, поцеловать, увидеть. Она чувствует себя несколько выключенной из процесса, но Драко с лихвой восполняет этот недостаток углом проникновения, скоростью и тем, как исступленно он что-то бормочет между вздохами. Малфой задаёт безумный темп, и Гермиона старается ему соответствовать, вцепившись в одеяло и со стоном подаваясь назад.

Именно поэтому она ошарашена, заметив сквозь пелену желания, что Драко значительно замедлился. Его рука отпускает её бедро и скользит по животу, опускается ниже, нащупывая клитор.

— Нет, — всхлипывает она. — Я… Я хочу…

— Чего ты хочешь? — от хриплых и низких звуков его голоса Гермиона стонет.

— Драко, просто…

— Милая, моё имя тебе ничем не поможет, — его вторая рука устремляется к её груди, и Гермиона с силой толкается назад.

Сообразив, что Малфой её больше не держит, она вновь и вновь повторяет это движение. Назад — вперёд — назад. Позже, осознав, что, позволяя ей проявлять инициативу, Драко всё это время не шевелился, Гермиона зальётся пунцовым румянцем, но сейчас она в состоянии думать лишь о том, какие ощущения он ей дарит. Или, точнее, она получает сама.

— Вот так, Грейнджер, — шепчет он. — Трахни меня.

Малфой убирает пальцы с клитора, обхватывает её ягодицу и затем ведёт рукой вдоль позвоночника, зарываясь в густые локоны. Почувствовав натяжение, Гермиона поворачивает голову и смотрит на него через плечо. Она с усилием выдыхает, и кажется, Малфой не меньше неё самой удивлён силе ощущений от одного лишь зрительного контакта.

— Чёрт, — стонет он, снова стискивает её бедра и возобновляет бешеные толчки.

Гермиона следит глазами за тем, как бугрятся мышцы на его руках и груди, но, почувствовав дискомфорт в шее, отворачивается. Малфою это не по нраву, и он дёргает её за волосы. Гермиона опять оборачивается, ловит его взгляд — и не может припомнить ни единого раза, когда бы чувствовала такое единение с другим человеком. Есть в этом что-то невозможно личное, никогда в жизни не испытанное, — наверное, потому, что Малфой с приближением оргазма обычно всегда опускал голову.

Драко облизывает губы, приоткрывает рот, а его бёдра судорожно напрягаются. Гермиона знает: вот сейчас он кончит, — и она заворожённо следит за ним, стараясь запомнить каждую деталь. То, как закатились его глаза, как вздулись мускулы, запрокинулась голова и дёрнулся кадык — протяжный, низкий стон вырывается из горла. Он — самое прекрасное, что Гермионе доводилось видеть. Растрёпанные волосы, раскрасневшееся, перепачканное грязью лицо. Ей повезло, что он позволил ей наблюдать за собой в момент наивысшей уязвимости. И такое никогда не сотрётся у неё из памяти.

Малфой падает вперёд, выставляя руки и упираясь ими в кровать. И Гермиона спешно поворачивает голову, давая шее отдых. Драко жарко и быстро дышит ей в спину, и она прикусывает губу, чувствуя, что он из неё выходит. Наклонившись, он проводит губами по её коже и выпрямляется, а Гермиона опять краснеет — слишком уж раскрыта она сейчас перед ним.

Она пытается перевернуться, но он ловит её за ноги.

— Не шевелись.

Гермиона чувствует его дыхание прежде, чем Малфой приникает к ней ртом, его пальцы ласкают её бедра, волосы щекочут кожу. Ей требуется совсем чуть-чуть, и она с криком кончает — разрядка и так была очень близка, когда оргазм накрыл Малфоя. Конечности держат плохо, и, отчаянно хватая ртом воздух, она валится на кровать, поглощённая круговоротом ощущений. Ей требуется время, чтобы поднять веки и вспомнить: Малфой всё ещё находится в комнате, в то время как она сама больше напоминает дрожащее желе.

Глаза Гермионы распахиваются шире, едва она упирается взглядом Малфою в пах, — Драко встаёт у края кровати, и она, зардевшись, переводит глаза на его лицо. Он ухмыляется и указывает рукой вниз:

— Да ладно, Грейнджер. Полагаю, вы уже достаточно знакомы.

Она фыркает, отводит взгляд и выпускает одеяло из пальцев. Она пытается подыскать достойный ответ, но мозг ещё не в состоянии полноценно функционировать. Интересно, Малфой именно поэтому решил заниматься с ней сексом? Кажется, это отличный способ лишать её дара речи.

— Ты грязная.

Лишь часы спустя Гермиона, вздрогнув, поймёт: в голове и мысли не мелькнуло о том, что Малфой может вкладывать в эти слова какой-то иной смысл.

— И как же, по-твоему, я такой стала? — спрашивает она, поднимая дрожащую, перепачканную и потную руку.

Малфой протягивает ладонь, и Гермиона сначала пытается изображать подозрительность, но сдаётся, принимая помощь.

— Да, вина моя, не спорю. Полагаю, мне стоит загладить свою грубость, вымыв тебя.

День: 1373; Время: 10

— Ты что делаешь? — спрашивает Гермиона, застыв в дверях, и Невилл смотрит на неё с невинным видом.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты стоишь на улице под дождем.

— Знала бы ты, что он уже сделал… — раздаётся голос у неё за плечом.

— …Ты спросила почему? — Гермиона поворачивает голову и встречается взглядом с одним из близнецов Уизли — её тут же охватывает подозрение.

— Почему Невилл стоит под дождём?

— Ай, Джордж, она спрашивает почему.