The Fallout (ЛП)

Шум голосов то стихает, то нарастает, Гермиона усаживается на обломок стены, и какой-то незнакомец разрывает её рукав. Дрейфуя на волнах маминого голоса, она думает о колыбельной и о том, как неспешно гладили по волосам родные руки. Сидящий рядом мужчина предлагает Гермионе сигарету, а целительница со странным выражением лица светит ей в глаза фонариком. Гермиона размышляет о необходимости новых ботинок.

День: 1360; Время: 8

Гермиона кашляет и жалобно хлюпает носом, поглубже зарываясь в подушку горячим лбом. Из соседней комнаты до неё доносится чьё-то пёрханье, а из недр коридора — чихание. Весь Орден страдает от простуды, что провоцирует небрежность во время проведения операций и постоянные ссоры.

День: 1361; Время: 22

Она решает звать его Драко. Гермиона отдаёт себе отчёт в том, что большинство людей просто бы пустили этот процесс на самотёк, но ей всегда казалось необходимым принять решение. Она даже составила в голове мысленный план. Гермиона не знает, понравится ли такое изменение Малфою. Но его имя уже не раз срывалось с её языка (в особо страстные мгновения), и он ничего ей на это не сказал.

Гермионе так легче с ним спать. Она уже смирилась с тем, что вместо кавалера обзавелась любовником, но ей странно заниматься сексом с тем, кого она до сих пор зовет по фамилии. Она приходит к выводу, что подобное слишком обезличивает, так что отныне она будет звать его Драко.

День: 1370; Время: 18

— Раздевайся.

От требовательности в его голосе она удивленно моргает, пока он расстёгивает грязную и насквозь промокшую мантию. Ещё при виде его шевелюры у Гермионы появилась догадка, что именно ему нужно, а оценив, насколько сильно он перепачкан, она лишь уверилась в своих подозрениях. Бурые полосы на лице и волосах, перемазанные ладони.

Гермиона секунду колеблется, но слегка онемевшие пальцы все же справляются с рубашкой. Она знает: Малфой злится, но не на неё. Судя по всему, что-то случилось или его просто довели до белого каления. Вообще-то Гермиона первая испробовала такой способ снятия напряжения: четыре дня назад после изматывающего совещания она набросилась на Малфоя — накинулась на него с поцелуями и начала стягивать с него рубашку прежде, чем он успел захлопнуть дверь за своей спиной. В тот раз он ничем не показал своё недовольство, так что сейчас она, конечно же, не будет жаловаться.

Гермиона раздевается до нижнего белья, тогда как Малфой обнажается полностью. Но он быстро исправляет ситуацию: притягивает её к себе и разрывает трусики. Его губы жёсткие и грубые, ладони, приподнимая бюстгальтер, ползут вверх и обхватывают её груди. Малфой наклоняет голову и, зажав между пальцами соски, втягивает их губами — Гермиона цепляется за его плечи, даже не успев толком избавиться от мешающего предмета гардероба.

Он выпрямляется, облизывается и сверлит её взглядом — желваки на челюстях ходуном ходят от раздражения. На её груди остались грязные отпечатки его ладоней. Малфой стискивает Гермиону за плечи и снова целует, толкая на кровать. Она не совсем понимает, как вести себя с таким Драко, но было бы неправдой утверждать, что подобное поведение не возбуждает. Гермиона хочет, чтобы он взял её именно так, агрессивно и зло, и где-то внутри зарождается трепет от осознания того, что сейчас произойдёт.

Он переворачивает Гермиону на живот и, впиваясь пальцами в бёдра, вынуждает встать на четвереньки, но она в нерешительности замирает.

— Я… Я не… — едва матрас проминается под его весом, она задерживает дыхание.

Малфой ждёт окончания фразы, и она обдумывает, что же ей сказать, попутно заливаясь сумасшедшим румянцем от своей позы и его ладони, беспрепятственно оглаживающей её ягодицы. Гермиона так и не озвучивает свои сомнения, так что он проводит головкой члена вдоль её промежности, собирая влагу, и направляет туда, куда она и надеялась.

Гермиона с облегчением выдыхает: это её устраивает. Малфой даёт ей ещё секунду, удостоверяясь, что возражений не последует, и неторопливо погружается внутрь.

Такая медлительность удивляет Гермиону, но, наверное, всё дело в её первоначальной неуверенности, и таким способом Драко даёт ей возможность передумать. Но уже мгновения спустя он клещами впивается в её бедра и начинает яростно вбиваться в податливое тело.

Дыша с трудом, Гермиона опускает голову и комкает в пальцах одеяло. Стоны и влажные шлепки быстро заглушают остальные звуки дома, она прижимается к матрасу широко открытым ртом и закрывает глаза. Его ногти оставляют на её коже следы, тазовые кости больно ударяются о ягодицы — но ощущения при этом невероятные. Она никогда и не подозревала, что ей может такое понравиться, но ей хорошо, хорошо, хорошо, повторяет она про себя снова и снова.