The Fallout (ЛП)

Когда она только отважилась на эту авантюру с Драко, то решила пустить ситуацию на самотёк. Именно это Гермиона и собирается делать сейчас — именно так она и должна поступить. В её жизни нет времени для растерянности, и она не готова обрубить все концы. По крайней мере, сейчас.

Он сказал ей, что половина её проблемы заключается в том, что она много думает. Поэтому она решает не думать вовсе, и ей кажется, что это неплохо: думать о том, чтобы не забыть, что надо не думать.

Вот так.

День: 1492; Время: 11

— О, господи, о, господи, о, господи, — женщина тараторит так быстро, что слова сливаются в один крик — зажмурившись, она стискивает уши руками, будто это может помочь.

Быстро дыша, Гермиона прижимается спиной к стене рядом с ней, два аврора замирают тут же. Донни, самый молодой, морщится, оглядывая свою ногу, — красная кровь кажется чёрной на бетонном полу. Когда они разделились, эти ребята последовали за ней, как за командиром, и она чувствует ответственность, разрывающую ей вены, словно вот эта кровь, выжигающая дыры в полу.

Женский визг над ухом заглушает все остальные звуки. Женщина замолкает, чтобы набрать в лёгкие воздух, Гермиона протягивает руку и отцепляет ладонь от её уха.

— Вам надо бежать. Видите это здание, с горгульями, прямо перед вами?

— Что? — паника, слепая и неконтролируемая.

— Беги! — орёт Гермиона, выбрасывая руку вперёд.

Оставив свой портфель, женщина пускается бежать, покачиваясь на каблуках. Гермиона вытирает пот, пока тот не залил глаза, горячий летний воздух забивает лёгкие. Она подбирается к углу здания и выглядывает: замечает содрогающееся в конвульсиях на земле тело, но не видит ни одного Пожирателя Смерти. Никого нет с самого момента их появления здесь. Гермиона не видела Пожирателей, хотя знала, что они где-то поблизости, если судить по разноцветным вспышкам, расчерчивающим небо, и шевелящейся над ними Тёмной Метке.

Она думает, что они засели на крыше здания; согласившись с ней, Люпин отправил наверх половину команды, как только были возведены антиаппарационные барьеры. Оставшаяся часть разделилась на группы и отправилась прочёсывать территорию, которая казалась безлюдной до тех пор, пока вдруг из ниоткуда не вылетали проклятия. Им приходилось уворачиваться от дюжины вооруженных огнестрельным оружием магглов, которые с остекленевшими глазами палили во всё, что движется. Судя по одежде и перепачканной коже, до сражения их держали в заточении.

Сейчас слышны выстрелы только из двух пистолетов, почти все магглы разбежались, и крики стихли. Потом их поймает команда по стиранию памяти. И всю оставшуюся жизнь эти люди не будут знать, что же произошло на самом деле. Тем, кто ускользнёт, никто не поверит, ведь остальные, кто был здесь, опровергнут все эти ужасы. Наверняка объявят, что бывшие под действием Империуса магглы сбежали и стали убийцами, в то время как их семьи беспокоились и ждали своих родных, думая, что их похитили или убили. Родственники погибших обвинят невиновных. В газетах напишут, что преступников казнили, но премьер-министр втайне упрячет их подальше, чтобы те никогда ни с кем не встретились.

Вот её враг. Эта распространяющаяся зараза, рушащая жизни людей, которые даже никогда не узнают, из-за чего именно пострадали. Магглы, обычные люди, сбитые с толку, напуганные, испытывающие боль, не имеющие возможности защитить себя — или даже узнать, что может произойти. Распавшиеся семьи, темнота Норы, могильные камни, шрамы, пустоты в их жизнях, которые никогда не заполнятся. Вот её враг.

Здесь всё ещё мельтешат несколько людей, старающихся увернуться от пуль и «фейерверков». Другие спрятались под брошенными машинами — Гермиона пробегала мимо одной женщины, которая сидела, уткнувшись лбом в скрещённые на руле руки. Кричат те, в кого угодили проклятия, заклинания или пули. Смех несётся по улицам, грохот звучит под аккомпанемент воплей боли. Визг металла, шум крошащихся кирпичей, звон стекла и треск пламени. Она видела двадцать четыре тела: двадцать два маггла и два аврора.

У магглов не было ни малейшего шанса выжить. Именно их обязанность защитить невиновных, но они пришли слишком поздно и чересчур долго искали Пожирателей Смерти. Гермиона шлёпает своими заляпанными кровью ботинками, мучаясь сожалениями и по этому поводу тоже. Она уже уяснила: на этой войне никто не бывает достаточно хорош, и этот урок ей преподали самым жестоким образом.

========== Тридцать четыре ==========

День: 1493; Время: 8

Гермиона удивлённо моргает и опускает руку.

— Рон… Ты разговаривал с Шивером?

— Что?

— Шивер… Аврор, который ночует в этой комнате. Он планирует опера…

— О, нет. Я не знал, чья эта спальня… Думал, она свободна…

Обычно Рон очень собран, если только речь не идёт о двух вещах: девушках и еде. Когда в поле его зрения оказывается девушка с едой — чем бы он там ни занимался раньше, это больше не стоит его внимания. Теперь же, после возвращения, его отвлекает буквально всё. Он внимательно вглядывается в каждую мелочь, будто что-то может выпрыгнуть из-под обоев и напасть на него.