The Fallout (ЛП)

Она замирает, впиваясь пальцами в колени.

— Но это его жизнь. Мы остановим его сейчас, но сможем помочь ему позже. У нас будет шанс помочь ему потом, потому что он выживет.

Малфой долго всматривается в неё, и она видит, как его глаза мечутся по её лицу в попытке что-то разглядеть.

— Иногда дороги назад нет.

— А как же конец войны? Если исходить из твоих слов, мы что, после окончания войны просто окажемся в заднице? — Драко переводит взгляд с экрана на Гермиону, и она качает головой. — Я не верю в это. А если ты веришь, тогда ты сдался, и это настоящая глупость, Драко.

— Я…

— В чём смысл войны, если не в том, что она закончится и наступит мир? Я знаю, все мы сражаемся за другое, за других людей, но… но, может быть, кое-кто из нас сражается и за самих себя тоже? Как думаешь? За счастье. Потому что если не бороться… Мы можем дожить до конца войны, но не пережить её, верно? Она заберёт всё… — Малфой внимательно на неё смотрит, а она не может разобрать эмоции на его лице. — Честно говоря, я думала, ты слишком эгоистичен для такого.

Драко вскидывает бровь и предупреждающе смотрит на неё:

— Не уверен, что принимаю подобный выбор слов, но если хочешь, я могу показать тебе степень моего эгоизма.

Гермиона не представляет, чем именно он ей угрожает, поэтому, фыркнув, предпочитает проигнорировать это заявление.

— Вот что я имела в виду. Нас самих.

Гермиона слышит, как Малфой дважды делает глубокий вдох.

— Знаю.

День: 1498; Время: 12

В убежищах нет кондиционеров, не предусмотрено никаких способов охлаждения помещения, кроме открытого окна и надежды на прохладный ветерок. В доме душно, и жар между их телами только усугубляет ситуацию. Лёжа на мокрых от пота простынях, они оба хватают ртом тяжёлый влажный воздух.

Будь у Гермионы возможность сосредоточиться на чём-то, кроме ласки Малфоя, она бы могла обеспокоиться своей внешностью. Её кожа — горячая и покрасневшая от прилившей крови, местами высветлена падающими из-за малфоевской спины солнечными лучами. Но Драко точно такой же мокрый, разгорячённый и взлохмаченный — она с трудом может ухватить его плечо потными ладонями.

Он облизывает основание её горла и, когда она стискивает в кулаке его волосы, мычит и выскальзывает из неё. Гермиона неловко усмехается и перегибается через его бедро, но ощущение разорванности пропадает, едва он, улыбаясь, тянется к её челюсти.

Она упирается коленями в матрас, чтобы выпрямиться, но Малфой обнимает её и, толкнув, прижимает обратно к кровати. Драко ёрзает, встречается с ней глазами, и от этого взгляда и жара воздуха она едва может дышать. Его волосы облепили макушку, лоб и виски, Гермиона следит глазами за каплей пота, стекающей по спинке его носа, пока Малфой наклоняется к ней с поцелуем. Он на секунду прижимается губами к её рту и тут же усмехается.

— Я только что скосила глаза, да? — она бы покраснела, если бы только могла.

Малфой с улыбкой отодвигается, но Гермионе это не по нраву, и она притягивает его обратно. Во время поцелуя он пытается ухватить её подбородок пальцами, но, скользнув языком по её губе, подаётся назад.

— Душ, — выдыхает он, и Гермиона даже не успевает открыть рот, как его потная рука сдёргивает её с кровати и толкает по направлению к двери.

День: 1499; Время: 7

Она не так уж часто встречала иностранных солдат. В те редкие эпизоды они были частью большого сражения либо же присоединялись к битве, идущей на территории их страны. В начале войны существовало несколько малочисленных иноземных групп, но они действовали самостоятельно и участвовали в небольших схватках. Гермиона не очень понимает, как они функционируют и остался ли вообще хоть кто-то из них в Англии. После завершения работы они всегда уходили в свои собственные убежища или возвращались в свои страны, так что были лишь незнакомцами среди чада и мрака.

Гермиона узнавала их по форме, которую специально выучила, чтобы избежать инцидентов, наподобие того, что имел место в Суррее. В клубах дыма появилась группа людей в форме. Большинство бойцов решило, что они союзники из другой страны, и это заблуждение обернулось «огнём по своим». Потребовалось две минуты и две смерти, чтобы осознать, что новоприбывшие были местными, поддерживающими Волдеморта.

Гермиона чувствует, как страх расползается по коже и опускается в желудок, за секунду до того, как женщина перестаёт орать на неё на каком-то непонятном языке. Она знает, что это значит, её глаза машинально поднимаются к небу. Тишина, накрывшая городок, трескается, и отовсюду снова начинают сыпаться проклятия и заклинания.

Гермиона прижимается к углу здания, её ладони обхватывают кирпич, изо рта вырывается пар — температура воздуха упала. Она оглядывается в поисках Пожирателей Смерти и вскидывает палочку, ожидая, пока дементоры появятся в поле зрения и в зоне досягаемости. Она думает о прекрасных и счастливых эпизодах.