The Fallout (ЛП)

С конца её палочки срывает зелёный дымок, сердце подпрыгивает в груди, и Гермиона делает глубокий вдох. Этот бесполезный мешок дерьма… когда я убил его, когда я убилегокогдаяубилего.

— Авада Кедавра! — кричит она, и луч вылетает из палочки с той же силой, с которой в эту секунду в груди бушуют эмоции.

Товарищ сражённого Пожирателя рычит от ярости, и Гермионе приходится упасть на землю прямо на живот, чтобы увернуться от двух зелёных вспышек, выпущенных в её сторону. Она рывком отправляет новое заклинание, сбивая одного из нападающих с ног, и тут же перекатывается, уклоняясь от очередных изумрудных лучей.

Едва не теряя равновесие, Гермиона с трудом поднимается на ноги и оглушает упавшего человека. Голубой луч опаляет её волосы, и мочку уха простреливает болью, когда она вдруг слышит какое-то гудение слева. В течение двух быстрых ударов сердца она думает, что золотой отсвет и этот звук связаны с тем, чем в неё попали. Но потом видит вздымающуюся на фоне неба огненную волну, и в то же мгновение весь дом охватывает пламенем.

Сердце замирает в груди, а тело немеет, Гермиона неуклюже выставляет блок и отпрыгивает в сторону, когда вражеский луч пробивает её щит. Она молится лишь о том, чтобы в доме не было никого, чтобы все они успели выбраться — или как раз в эту секунду выпрыгивали из окон на землю, что несомненно больно, но не смертельно. И надеется, что Драко не делает никаких глупостей.

Пожиратель Смерти перед ней стягивает маску, и не будь Гермиона так сконцентрирована на страхе за остальных членов команды, она бы испугалась того, как кровь заливает лицо молодой девушки. Вытекает из её глаз и носа, и когда девица колдует, вырывается изо рта красным паром. Освещённая оранжевыми бликами, на фоне языков пламени, Пожирательница в своей ярости кажется восставшей из ада.

Наверное, это последствия того проклятия, что Гермиона отбила, только вылетев из леса, но времени думать об этом нет, она лишь успевает оценить обстановку и отражает жёлтый луч. Девушка выставляет щит, но тот держится недолго и не спасает против Оглушающего, выпущенного Гермионой. Пожирательница валится на землю, проезжая на спине ещё около метра, а Гермиона уже несётся вперёд.

Её ноги скользят, когда она пытается остановиться. Пламя, терзающее дом, обдаёт таким жаром, что Гермионе кажется, будто её кожа начнёт сейчас таять, огонь обнажит мясо и сухожилия и, несмотря на весь пот, оставит только голый скелет. И тем не менее она точно знает, что если, обогнув дом, никого не найдёт, то побежит внутрь, наплевав на собственную шкуру. Гермиона не может отдышаться, глаза слезятся, пока она осматривается в поисках палочек Пожирателей Смерти.

Ей отчаянно нужно убедиться, что с остальными всё в порядке, и она лишь с третьего раза замечает валяющуюся у бедра палочку. Увидев сложенный лист бумаги, Гермиона сначала замирает, а затем выхватывает его из кармана оцепеневшего мужчины и засовывает в свой собственный. Эти трое Пожирателей бежали в сторону леса вместо того, чтобы сражаться, может быть, они испугались или пытались защитить…

Гермиона отшатывается при виде крупной фигуры, несущейся к деревьям, и её рука с палочкой замирает, прежде чем швырнуть заклинание в землю перед ногами этого человека. Он оборачивается, как того и добивалась Гермиона, и она опускает оружие, разглядев лицо Фина. Сила его напора такова, что если бы не расстояние между ними, то любое выпущенное в её сторону заклинание задело бы Гермиону, не используй она свою палочку. Гермиона выставляет щит скорее инстинктивно, чем из опасений, что он атакует не кого-то за её спиной.

Но его магия предназначена не невидимому врагу, а врезается прямо в выставленный Гермионой барьер, да ещё так мощно, что она валится на спину. От удара действие её защитных чар заканчивается, и луч проносится над её распростёртым телом, как комета в беззвёздном небе. Гермиона делает глубокий вдох, восстанавливая сбитое дыхание, в голове вертится куча мыслей, ни одну из которых она не может ухватить. Она вскакивает как раз в тот момент, когда в её сторону вылетает ещё одно заклятие. Гермиона твёрдо упирается ногами в почву, но когда луч вонзается в её щит, каблуки ботинок оставляют в грязи заметные борозды. Ей приходится вцепиться в запястье рабочей руки, чтобы не допустить дрожи, она стискивает зубы, пока поток магии не начинает слабеть.

— Ты что творишь? — кричит она, но Фин не обращает на это никакого внимания, его лицо искажено гневом.

Он снова атакует её, и она кричит сквозь зубы, будто этот звук может помочь придать сил её напряжённым мускулам и усилить поток магии в крови. Всё прекращается настолько внезапно, что Гермиона спотыкается, одна её рука взлетает для сохранения равновесия, а вторая падает вдоль тела, налившись свинцовой тяжестью. Она с силой поднимает конечность, пытаясь проморгаться от струящегося пота, который пропитывает одежду.