The Fallout (ЛП)

Он сидит несколько секунд, не издавая ни звука, потом слышится скрип кровати.

— Я этого больше не скажу.

Она предполагает, что Малфой имеет в виду «грязнокровка», и знает: он проигнорирует её просьбу об уточнении. Или разозлится — не она одна ведёт себя так, чувствуя собственную уязвимость. Гермиона замирает в странной позе и пару секунд не может пошевелиться, сердце за рёбрами ускоряет свой темп.

— Хорошо, — Гермиона выпрямляется, крышка падает на место, и она оттаскивает сундук от двери.

========== Тридцать девять ==========

День: 1522; Время: 12

Гермиона всматривается в стенку своей временной спальни и тянется к малфоевскому сундуку, чтобы положить нож, которым соскребала плесень. Она окидывает скептическим взглядом стоящие перед ней две банки с краской и приходит к выводу, что так по крайней мере лучше, чем было.

Молодой человек Элисон — о котором та не перестает говорить с тех самых пор, как довольно бесцеремонно уставилась на две отметины у Гермионы на шее, — вернулся с банками фиолетовой, жёлтой и коричневой краски. Гермиона, моргая, несколько секунд на них пялилась, в то время как Элисон и Гарри — тот самый парень — отправились в одну из спален, прихватив банку с фиолетовой краской. Гермиона по-прежнему звала его Гарри, хотя все остальные добавляли к его имени уточняющее «младший» или «другой», пока вчера вечером и вовсе не переименовали его в «Гарри Задротера». Гермиона не собиралась так его называть, несмотря на разрешение самого Гарри и фырканье Жабьена. Честно.

— Грейнджер, — Гермиона подпрыгивает, и кисть, которой она вела по стене ровную линию, дёргается. Она смотрит направо, налево, оглядывается назад, и Малфой усмехается. — Грейнджер, это божий глас. Я пришёл извиниться за твои волосы.

Откуда-то сверху слышится весёлое фырканье, и Гермиона замечает его лицо, маячащее в дырке в углу потолка. Она и не думала, что отверстие такое большое, пока не… сравнила.

— Я не представляла, что эта дырка такая здоровая, пока не увидела, как хорошо в неё вписывается твоя надутая физиономия.

— Смешно, — тянет Драко. Под его рукой края осыпаются, и труха валится вниз в подставленное мусорное ведро — прямо в дождевую воду. Гермиона окидывает потолок подозрительным взглядом, и Малфой смещается, перераспределяя вес.

— Это что за цвет?

— Он называется «жёлтый», — медленно произносит она, её губы ободряюще изгибаются. Драко хмурится, а Гермиона улыбается.

— Я не собираюсь смотреть на жёлтые стены.

Она хватает банку, которой пользуется, затем вторую, с коричневой краской, и протягивает их Малфою. Она собиралась поинтересоваться его мнением, но этот вопрос показался ей слишком личным. Будто это их комната, в их доме, или что-то в таком роде. Словно они останутся тут надолго и Драко может быть дело до этой мелочи. Поэтому она решила, что выкрасит стены в жёлтый цвет вместо того, чтобы ждать, пока принесут что-нибудь ещё. Её тоже не должна волновать такая ерунда, а вопрос, какой цвет предпочитает Драко, будто бы… подчёркивал, что это их спальня, их личное пространство. Подобное добавляло… серьёзности.

Драко смотрит на банки с краской, затем переводит взгляд на Гермиону.

— Ты хочешь, чтобы я выбрал между грязно-коричневым и ядовито-жёлтым?

— Это всё, что раздобыл Гарри.

— Скоро принесут ещё.

— Жёлтый — цвет счастья.

— Жёлтый — цвет мочи, пчёл с жалами, желчи, гениталий, проблем с почками…

— Драко, — хихикает Гермиона, ей и смешно, и неприятно. — А какой ты хочешь, зелёный?

— Разумеется, я выбираю этот цвет, — будто она его предложила! Но лицо Драко исчезает, прежде чем Гермиона успевает хоть что-то сказать.

День: 1522; Время: 13

— Они просят добавки.

— Хм?

— Гарри, Малфой и Жабьен. Они по-прежнему голодны.

Гермиона не удивлена: полчаса назад она вынесла им воды, и ребята осушили свои стаканы за семь секунд. Мокрые от пота, с серьёзными лицами, казалось, они не страдали от головной боли, которую у Гермионы вызвал стук молотков. Происходящее напоминает ей об операциях, вот только то, с чем они на них сталкивались, сводило на нет физические потребности организма в пище. Им всем стоило бы лучше питаться.

— Джастин, тебя устроит лапша?

Он легко улыбается, принимая тарелку с сэндвичами, чтобы отнести её на улицу.

— Всё равно хлеб чёрствый.

День: 1522; Время: 14

Его ладонь очень горячая: подталкивая, Малфой обхватывает её бедро и протискивается мимо неё в коридор. Гермиона чувствует запах пота и даже сквозь футболку ощущает исходящий от Драко жар. Она оглядывается на него, отмечая, что его рубашка намокла на спине. Малфой исчезает в комнате, чем-то стучит и выходит обратно. Гарри и Жабьен избавились от своих рубашек около часа назад. Драко предпочёл не раздеваться. Наверное, он быстро обгорает, и при мысли об этом, в мозгу у Гермионы тут же всплывает воспоминание: Малфой в оцепенении лежит на земле, его покрытая испариной кожа докрасна обгорела, а она пытается влить зелье ему в горло. Гермиона трясёт головой раз, другой, а потом, прищурившись, концентрируется на Драко, чтобы избавиться от нахлынувших образов.