The Fallout (ЛП)

— Мечты вслух? Но я удивлён: даже твоего скудоумия хватило на то, чтобы не упоминать то очаровательное стихотворение. Как там? Что-то про волосы Грейнджер, падающий дом и удушение?

Гермиона пытается придать лицу сердитое выражение, но не может сдержать улыбку: она слишком долго живёт со своими волосами, чтобы продолжать обижаться на такое. Она знает: от всей этой жары и краски её грива выглядит ужасно, наверняка там даже где-нибудь застрял листочек. Кухня наполняется взаимными обзываниями, пока они все не начинают кричать сквозь смех с набитыми ртами. Адам отпускает комментарий по поводу болтовни Элисон, и Гермиона давится смешком в тот самый момент, когда глотает пищу. Она издаёт странный всхлип-писк-хрип-вдох, и теперь уже Драко и Гарри хохочут над ней. Она проглатывает, откашливается и, покрасневшая, присоединяется к общему веселью, запоминая эти сумасшедшие улыбки.

Интересно, может ли после войны всё быть вот так? Гермионе кажется: она в состоянии отремонтировать сотню домов, лишь бы эти двое были с ней рядом, а она могла испытывать такие эмоции. Почти что удовлетворение. Немного удовлетворения, чуть-чуть счастья и ощущение согласия с действительностью, хотя бы на краткий миг. Да, по меньшей мере, ещё одна сотня домов.

День: 1523; Время: 8

— Ты ужасно красишь, несмотря на всю простоту задания. Но я не удивлён. Ванная рядом с кухней — твоя работа?

От звука его голоса за своей спиной Гермиона подпрыгивает и осматривает стену, пристально вглядываясь в те места, которые пропустила. Она проснулась с почти непреодолимым желанием докрасить спальню до своего ухода, и пусть у неё достаточно времени, эта отчаянная потребность сказалась на качестве работы. Война возвращается к ней, несмотря на то необычное состояние, в котором она пребывала в последние дни, и почему-то ей необычайно важно закончить с этой комнатой. Она не понимает почему, но знает, что вряд ли когда ещё вернётся сюда, и всё должно быть сделано до её ухода.

— Ты ужасно придумываешь дурацкие оскорбления, несмотря на всю простоту этого занятия. И нет, я не трогала ту ванную.

— Куда-то собираешься? — ведь не нужно быть слишком внимательным, чтобы заметить: вся её разбросанная по полу одежда пропала, а тапочки сложены.

— Да, отправляюсь вечером в штаб, — окуная кисть в банку с краской, она смотрит на Малфоя. Зажав в руке вторую кисть, он окидывает Гермиону взглядом.

— Если освободишься до завтра, возвращайся в штаб-квартиру. Скажи Люпину, что ты нужна мне для одной вылазки. Убедись, чтобы он выдал тебе разрешение, в противном случае потом тебя не пустят в мой дом, — мой дом. Удивительно, что он всё ещё так о нём думает, хотя почему бы и нет? Малфой там вырос, Министерство и Орден, скорее всего, вернут особняк после завершения военных действий — разумеется, он принадлежит ему.

— Малфой, я знаю протокол, — Гермиона так тянет слова, что подобная манера может навести на мысли: она слишком много времени проводит рядом с ним. — Вылазка?

Малфой ухмыляется, наверное потому, что она хмурится, и, чтобы не морщиться, ей приходится вернуться к работе.

— Увидишь.

— Фантастика, — бормочет Гермиона, при этом испытывая некое удовлетворение от осознания того, что следующие несколько дней будет занята. Она не желает отсиживаться до конца войны, она хочет всё увидеть собственными глазами. Хочет стоять и смотреть, как та заканчивается.

— Ты пытаешься надышаться испарениями? — Драко распахивает окно на противоположной стене, и три секунды спустя Гермиона спиной ощущает порыв ветра.

Иногда так легко забыть о том, как должен пахнуть этот мир, пока снова не окажешься на свежем воздухе. Дышать вдруг становится проще.

В доме, наконец, перестало вонять плесенью, частично из-за того, что прошлой ночью не было дождя. После ужина они все вышли на улицу, чтобы освежиться после знойного дня. Ветер стал прохладным, в воздухе запахло дождём. Было видно, что над деревьями собираются облака, доносились раскаты грома, сверкали молнии, но до них гроза так и не добралась.

— Гермиона? — она поворачивается — в дверном проёме стоит Гарри. — Я приготовил завтрак, но все отказываются его есть, пока пробу не снимешь ты.

— Почему?

— Они решили, что я не буду травить свою лучшую подругу.

Гермиона усмехается, с тоской глядя на недокрашенную стену.

— Я никогда раньше не видела, чтобы ты готовил.

— Я был совсем как Вулфпак (2), или как там его зовут. Это было восхитительно. Ты бы трепетала от восторга.

Она замирает и прищуривается.

— Ты всё сжёг, да?

— Завтрак получился с дымком.

День: 1523; Время: 9