The Fallout (ЛП)

Элисон продолжает болтать, осматривая кухонные шкафчики. Гермиона наблюдает за ней, и на губах её играет лёгкая улыбка, а щёки ярко пылают румянцем. Это могла быть она или все трое. Элисон, Гарри и Адам. Если бы у них с Роном вышло что-то большее, а Волдеморт умер в самый первый раз или хотя бы до того, как война по-настоящему разгорелась. Интересно, каким бы мир был тогда? Какими бы были они без всего того бремени, лежащего сейчас на их плечах. Того, что гнёт их спины, ломает кости и на каждом шагу угрожает похоронить в грязи. Если бы они были… неважно. Чем-то. Ничем. Просто людьми в этом мире. Просто Элисон, Гарри и Адам, которые смеются над дурацкими гримасами и бегают по тёмному дому с криками «бу» и хихиканьем.

— Грейнджер? — она вскидывает голову, дёргая ворот футболки, и Гарри ей улыбается. — Тебя можно на секундочку? Выйдем?

— Конечно, — она проходит мимо него, он окидывает свою подружку беззастенчивым взглядом, но как только поворачивается в гостиной к Гермионе, его лицо приобретает слишком серьёзное выражение.

Он протягивает ей конверт, такой обыденный и привычный.

— Тебе приказано явиться в MH19, завтра в пять вечера.

Гермиона смотрит на него, мигая, впитывая его шёпот и деловой взгляд.

— Это всё?

Гарри отстраняется, склоняет голову набок и закатывает глаза, будто пытается услышать что-то незаметное Гермионе или вытряхнуть какие-то мысли.

— Э… да?

— Да или нет?

От её тона он выпрямляется и кивает.

— Да, это всё.

— Хорошо.

У неё вдруг начинается приступ клаустрофобии, и стук молотка наверху кажется слишком уж громким. По затылку сползает капля пота. Ей надо на свежий воздух, надо не думать, надо выбраться. Она кивает аврору, разворачивается к выходу из дома и выскакивает на траву. Ветки и камни ранят голые ноги, но Гермиона не обращает на это внимания, исчезая в лесу. Она бежит, пока собственное дыхание не заглушает остальные звуки.

День: 1522; Время: 16

Гермиона выходит из-за деревьев, и Драко смотрит на неё: его раскрасневшееся от жары лицо угрюмо, потная одежда липнет к телу, а в руке покачивается молоток. Малфой замер на краю крыши, и Гермиона кивает ему. Он не меняет положения, и она замечает чуть дальше и сбоку Гарри, застывшего в таком же напряжении. Она оборачивается назад, сжимая в кулаке палочку, и отбрасывает с лица волосы. Ветер швыряет их обратно, но она ничего такого не видит. Гермиона недовольно косится на ребят — они превратят её в параноика — и всю дорогу до дома чувствует на себе их взгляд.

День: 1522; Время: 17

Она помогает Элисон приготовить ужин и, когда парни приходят со своими тарелками, ощущает странное подобие домашнего уюта. Она от этого хмурится, а Элисон смеётся, целует Гарри в потную шею и вытирает краску с его щеки. Гермиона садится за маленький кухонный столик и слишком долго сверлит глазами свой стейк, прежде чем съесть хоть кусок. Малфой устраивается напротив, окидывая усталым взглядом ещё одно свободное место, и крутит шеей, разминая мышцы.

Он вытягивает под столом ноги, как обычно вторгаясь в её личное пространство. Драко весь потный, блестящий, скользкий, его плечи опущены, что говорит о том, насколько сильно он утомился. Его палочка заткнута за ухо, и Гермиона чересчур уж вглядывается в неё, выкидывая из головы все воспоминания. Она встречается глазами с Малфоем поверх края его стакана, удивлённая его пристальным вниманием и проблесками понимания и веселья в его взгляде.

— Лаванда? — он показывает подбородком на её тарелку.

Гермиона замирает и улыбается. Гарри, занимающий оставшееся свободным место, вопросительно на них смотрит.

— Не до такой степени.

— Что? — спрашивает Гарри, вгрызаясь в картофель так, что Рон бы искренне за него гордился.

— Лаванда отвратительно готовит, — поясняет Гермиона. — Даже её блинчики мало кто мог переварить.

— Ах, да. Даже яйца! — восклицает Гарри, выпрямляясь и широко распахивая глаза. — Неужели так сложно их приготовить? Как можно всё испортить? У них был такой странный привкус.

— Эй, Гарри! Полагаю, теперь Министерство должно отдать нам этот дом, как думаешь? Мы все можем жить здесь после войны, — ухмыляется Жабьен и закидывает руку ладонью к потолку на второго Гарри. — Неплохая идея, верно?

Гермионе кажется, что это очень плохая идея. Хотя дом преобразился. Просто поразительно, как краска и починка крыши смогли всё изменить. Это место было хибарой, грозящей развалиться во время каждой грозы. Сейчас здесь светлее, живее, и Гермионе больше не хочется свернуться калачиком.

— Э… У меня уже есть дом.

— О, фигово. Тогда теперь точно будешь Задротером, раз угробил такую замечательную идею.

Гарри морщится и, заслышав фырканье Драко, окидывает того взглядом.

— Ты бы слышал, как они зовут тебя, сладкий Мильфей.

Теперь уже фыркает Гермиона, Драко, прищурившись, смотрит сначала на неё и Гарри, а потом переводит глаза на пятерку авроров, обиженно косящихся на Поттера и пытающихся ретироваться с кухни.