The Fallout (ЛП)

Гермиона оглядывает друга: его голые ноги едва касаются травы, пока он, сидя на метле, парит над землёй. Гарри пристально смотрит на крышу здания, и на его лице читается та самая, много раз виденная Гермионой решительность. Она уже задавалась вопросом, пойдёт ли Гарри на такое, но так и не определилась, хорошая эта затея или нет. Он полетит один, и пусть его таланты впечатляют, птицы летают всю свою жизнь, и тем не менее их подстреливают.

— Можно, я отправлюсь с тобой? В качестве прикрытия.

Гарри стискивает челюсти и лишь единожды мотает головой. Гермиона знает, о чём он думает. «Это вторая чёртова Кладбищенская битва», — сказал он. То самое сражение, до которого не допустили их с Джинни. Гарри наверняка хочет где-нибудь спрятать их обеих. Но у него нет выбора. «Его не было ни у кого!» — кричит в её голове Драко, и Гермиона соглашается. В этой ситуации выбора нет ни у кого.

— Слишком опасно. Лучше лететь — и быстрее — в одиночестве. Я… — его затыкают губы Джинни. И Гермиона, моргая, смотрит в землю, на мэнор и снова под ноги.

— Отправляйтесь к воротам, — и пусть это всего лишь слова, Гермиона чувствует, как его отчаяние разливается в воздухе. — Бери Гермиону и возвращайтесь…

Джинни трясёт головой и опять целует его. Возле ивы появляется третья группа, и Гарри встречается взглядом сначала с Джинни, а затем с Гермионой.

— Берегите себя, — беззвучно произносит он.

— Береги себя, — шёпотом откликается Гермиона.

Мольба исчезает из его глаз — он хватает одного из бойцов центральной группы, подтягивая к себе. Показывает пять пальцев налево, пять — направо и шесть — в сторону входной двери. Больше нет никаких планов. Теперь они могут только сражаться изо всех своих сил и надеяться, что сумеют выжить. Гарри решительно кивает и, ни на кого не глядя, устремляется в небо.

Джинни поднимает мокрые глаза на Гермиону, и та пожимает её ладонь, прежде чем присоединиться к остальной команде. В груди теплится предвкушение. Гарри сказал, что здесь будут все, и пусть от этой мысли дрожат руки, она не может не чувствовать, как внутри что-то разрастается. Это осторожная, неизбежная, невероятная надежда — возрождение человеческой души. Спасение в самые тёмные минуты, но временами — жестокий шторм, ввергающий во мрак. Надежда — прекрасная жестокость, которая бушует, невзирая на войны, на человеческую природу, — именно она сейчас бьётся в Гермионе.

Как знать, вдруг это оно. Возможно, если им удастся выжить и победить… Может быть, это оно. Она помнит слова Драко, оброненные после Кладбищенской битвы. Пожиратели Смерти восстановятся, соберут информацию, разработают план и будут сражаться насмерть. Должно быть, это он и есть — их последний удар. Если свет придёт на смену тьме, если утреннее солнце осветит их победу, то может быть, может быть… В её мозгу все бои и года слились в единое пылающее мгновение. Слепая сила подхватила её четыре года, а если отсчитывать с самого начала, то двенадцать лет назад, когда маленькая девочка встретилась с двумя мальчишками, миром и войной, ставшими её судьбой. Эта сила закружила её, протащила через годы, полные достижений, любви и горьких потерь, и привела сюда. Будто и не могло быть другого конца. Только он имеет значение. Только он придаёт ценность всему остальному.

Едва они поворачивают за угол дома, в их сторону устремляются жёлтый, красный и зелёный лучи. Гермиона выставляет щит, и жёлтая вспышка превращается в серый дым прямо перед лицом Джинни. Два бойца сбоку от Гермионы выпускают ответные заклинания, четверо Пожирателей блокируют их и атакуют вновь — один из бойцов падает оглушённым или мёртвым. В клубах дыма она видит фигуры сражающихся, мешанину из капюшонов и непокрытых голов, замечает оранжевый проблеск.

Вслед за голубым лучом к ним несётся рой стрел, который Гермиона взмахом палочки отправляет в стену дома. И сразу выпускает обоймой Связывающее, Ослепляющее и Оглушающие заклинания, стараясь не применять сложное колдовство, чтобы поберечь силы. Левый бок обдаёт брызгами, и она не смеет повернуть голову на звук криков или в сторону красных пятен, замеченных краем глаза.

Джинни врезается плечом в правое плечо Гермионы и разворачивается, чтобы прижаться к подруге спиной. Гермиона следует её примеру мгновением позже; повсюду мелькают разноцветные лучи, а до слуха доносятся топот и тяжёлое дыхание. Пожиратели Смерти бессильны против напора заклинаний, они валятся на землю почти в то же мгновение, как большая группа людей проносится мимо её команды.

Заслышав рокот, долетающий от дома, Гермиона бросается вперёд; окна на втором этаже вылетают, и грохот взрыва перекрывает все остальные звуки. Взмывшее в небо стекло блестит — лунные лучи превращают осколки в звезды, — и на долю секунды всё замирает. Звон уступает место тишине, на смену которой приходит рёв — осколки дождём осыпаются вниз. Стеклянное крошево, словно пыльца фей, покрывает кожу, заставляя её сиять в темноте.