The Fallout (ЛП)

Наклоняясь вперёд, Гермиона слишком сильно нажимает на черенок — сказываются страх и нехватка опыта. Малфою, статуей замершему у стены, приходится схватить метлу до того, как та врежется в стену. От этого движения Гермиону дёргает в сторону, и она замечает хмурое выражение его лица прежде, чем её переворачивает, и она оказывается вверх тормашками.

Шокированная и смущённая, она шумно выдыхает и мрачнеет ещё больше, когда рядом слышится хихиканье Энтони. Она отчаянно вцепляется в древко, стараясь не издать ни звука, как вдруг возвращается в нормальное положение. Гермионе требуется секунда, чтобы оценить случившееся и заметить расплывающуюся ухмылку на лице Малфоя, но она слишком расстроена, чтобы злиться. От тихого смеха плечи Малфоя трясутся, и он жестом даёт понять, чтобы Гермиона слезала, пока он держит её метлу.

Чтобы не рухнуть на подкашивающихся ногах и тем самым не ухудшить ситуацию, она хватается за его плечо. Гермиона думает, что её прикосновение заткнет Малфою рот, и хотя он действительно замолкает, но вопреки её ожиданиям разозлённым не выглядит. Он смотрит на неё с бесстрастным выражением, стоит спокойно и тихо, пока она не убирает ладонь.

День: 804; Время: 5

До неё доходят слухи, что Малфой и Тонкс были сильно ранены в одной заброшенной церкви в Глазго. Гермиона упрашивает Люпина разрешить ей оставить свой пост в этом жутком белом доме и переправиться на Гриммо. Тонкс идёт на поправку, хотя ей ещё несколько дней придётся залечивать переломы пальцев. Гермиона следует за Тонкс из гостиной в лазарет, и та ничего не говорит, когда замечает, что подруга несколько раз во время разговора бросает взгляды на койку Малфоя.

— Он сломал рёбра. Свалился с балки, по которой бежал, когда они его засекли. К тому же здорово порезался стёклами на полу.

— По крайней мере, не умер. Нам бы очень не хватало хорошего стратега.

Сказать по правде, дело не только в этом, ведь Гермиона понимает: наверное, смерть Малфоя взволновала бы её чуточку больше. Похоже, Тонкс об этом знает, потому что не отвечает, зато голос подаёт сам Малфой.

— Рад, что ты теперь столь высокого обо мне мнения.

Гермиона вздрагивает: она-то думала, он спит — создавалось именно такое впечатление.

— Это уже прогресс. Год назад она бы любовалась твоим трупом, — замечает Тонкс, Малфой фыркает, а Гермиона задаётся вопросом, делает ли её этот факт плохим человеком.

Он скользит рукой по телу, пробегая кончиками пальцев вдоль шрама, край которого выглядывает из-под рубашки.

— Лонгботтом подлатал меня просто фантастически.

— Именно так. Я им горжусь, — улыбается Тонкс, а Гермиона бросается на защиту друга.

— Он хотя бы тебя вылечил, — слова звучат резче, чем следовало бы, и на целую долгую секунду воцаряется тишина.

— Я знаю, — шепчет Малфой и убирает руку.

Гермиона переводит взгляд на Тонкс, и та ей подмигивает.

— Он не перестаёт жаловаться с тех самых пор, как очнулся вчера вечером.

— Если бы Драко Малфой прекратил жаловаться, — шепчет в ответ Гермиона, — думаю, от шока Земля бы остановила вращение.

— Мне он угрюмым больше нравился. Они начали пичкать его зельями, и он стал болтлив.

— Ничего, что я вас всё ещё слышу?

День: 811; Время: 6

Она привыкла к простым миссиям. Гермиона понимает это по тому, что сейчас не чувствует ног, а к голове прилило слишком много крови. Мир вокруг кренится и вертится, и она спотыкается. Огонь, бушуя, пожирает здание за её спиной. Ночь озаряется оранжевыми всполохами, мечутся тени, а пепел во рту у Гермионы затрудняет дыхание.

Раздаётся крик — хриплый и полный такого страха, что ей хочется плакать. Она различает Энтони Голдштейна — тонущую в грязи жёлтую фигуру. Его голова запрокинута: он видит Бога, смерть или что-то ещё, гораздо бо́льшее, чем то, что их здесь окружает. Гермиона быстро выхватывает палочку и направляет её на скалящегося за костяной маской Пожирателя Смерти. Её рука совершенно не дрожит.

— Авада Кедавра!

Ухмылка застывает — злобная и мёртвая, тело валится на колени и падает лицом вниз.

Гермиона не чувствует себя спасительницей — слишком давит осознание того, что она забрала чужую жизнь. И пусть не так уж сложно убить человека, оказывается, гораздо тяжелее, если об этом кто-то знает. Она думает, что теперь Энтони будет смотреть на неё по-другому, так же, как она сама когда-то смотрела на Малфоя, убившего Пожирателя Смерти. Или на Симуса. Невилла. Анджелину. На любого другого. В воздухе разлита смерть, которая накрывает их всех тенью.

Но Энтони не обращает на неё внимания — он трясётся от шока, и Гермиона находит этому объяснение, заметив рядом с упавшим врагом ещё одно тело. Чёрные локоны Падмы развеваются на ветру, полном дыма и пепла, и сердце Гермионы раньше мозга понимает, что произошло.

День: 811; Время: 12

Вваливаясь в дверной проём в поисках места, куда бы рухнуть, Гермиона не ожидает увидеть его стоящим в кухне рядом с Люпином. Но заметив Малфоя, она движется на инстинктах, забывая и о разлившейся по мышцам усталости, и о тупой тяжести за грудиной.