The Fallout (ЛП)

— Просто дай нам одну секунду! — отрывисто бросает Лаванда и осторожно вытирает свои слёзы пальцем — её макияж поплыл. — Пойдём. Позволь нам отправить тебя туда, где тебе помогут.

Лаванда тянет Гермиону за одну руку, Невилл хватается за другую, помогая подняться на ноги. Но для неё это слишком сложно: она понимает, что тело не в состоянии выдержать собственный вес и начать двигаться. Боль огнём опаляет кости, она кричит, и друзья испуганно её отпускают.

Рядом появляется Малфой. Он заглушает торопливые вопросы и извинения, сжимает подбородок Гермионы — его движения намного осторожнее, чем она ожидала, — отводит её голову назад, заставляя взглянуть на себя. Он внимательно изучает лицо пленницы, открывает рот, осматривает десны.

— Как долго ты не ела?

Гермиона хочет ответить, что точно не знает, но, закашлявшись от пыли и сухости, умудряется выдавить только какой-то скрежет. Не имея возможности вздохнуть, она трясёт головой.

Малфой крепче обхватывает Гермиону за подбородок, поднимает маркер и прижимает его влажный кончик ей ко лбу. Она закрывает глаза, вспоминая, что красными буквами на лбах узников пишут необходимую для врачей информацию. До неё вдруг доходит, что теперь она одна из них. Грязная и сломанная, одна из тех найдёнышей, что лежат на койках за ширмами.

— Закрой глаза, Грейнджер, — мягко шепчет он, и на несколько головокружительных секунд Гермиона перестаёт его узнавать.

Она подчиняется, и в её ладонь опускается тёплая влажная материя. Малфой накрывает непослушные пальцы Гермионы своими, стискивает их и затем вытягивает ткань — очутившийся в руке камень кажется на ощупь холодным как лёд. Она чувствует рывок и исчезает из темницы.

День: 1008; Время: 12

Гермиона проводит в лазарете пять дней, прежде чем целители наконец её отпускают. Они пытаются назначить какие-то терапевтические процедуры, но она отказывается. «Меня похитили. Я голодала. Вот и всё», — объясняет она, потому что именно так всё и было. Её не покалечили, и она считает это главным везением в своей жизни. Тот человек, что захватил её в плен, должно быть, вернулся на поле боя и был убит или же сам оказался в заточении — это единственная причина, по которой её могли бросить. К сожалению, Гермиона осведомлена о цене за голову лучшей подруги Гарри Поттера.

С Малфоем Гермиона больше не пересекается, но проводит долгую ночь с Невиллом и Лавандой: друзья делятся подробностями операции, а она излагает ту же историю, что уже рассказала целителям и Люпину. Она не видится с Малфоем больше трех недель и только тогда замечает, как сильно к нему привыкла.

День: 1030; Время: 20

— Я думал, ты отправилась в кровать, — подняв голову, негромко произносит он — по его лицу пляшут блики от телевизионного экрана. Гермиона всё равно его слышит: звук выключен, и в обшарпанной комнате царит тишина.

— Отправилась, — откликается она, занимая соседнее кресло. Малфой регулярно смотрит по ночам телевизор, а если они оказываются там, где телевизора нет (что бывает чаще всего), просто сидит и пялится в пустоту перед собой.

— Ты что-то слышала?

— Сейчас?

— Что тебя разбудило? — Малфой ведёт себя как параноик, и в мозгу Гермионы мелькает мысль, что он слишком много времени проводит с Грюмом.

— О, нет. Я… это странно. У тебя бывает, что ты вдруг просыпаешься без видимой причины? Меня не мучил кошмар или что-то подобное, но я очнулась прямо посреди сна.

Он пожимает плечами, возвращаясь к просмотру спортивной рекламы.

— Я слышал, такое бывает из-за эмоционального единения с событием, которое только что случилось или происходит в данный момент. Так ты получаешь толчок, чтобы его распознать.

Гермиона хмурится.

— И где ты такое слышал?

Его губы неспешно изгибаются.

— Вообще-то, у профессора Трелони.

— Надо же, — бурчит она.

— В этом есть некий смысл. Не уверен насчёт связи с эпизодами из прошлой жизни, но… вот, например, женская интуиция.

— Что-то происходит с тем, кого я знаю?

— Обнадёживает, не так ли? — бормочет он, переключаясь на рекламу какой-то косметики.

— Вот ты придурок.

— А ты овца.

— Хорёк.

— Бобриха.

— Мерзавец.

— Шлюха.

— Мудак.

— Пи…

— Эй! — она предостерегающе поднимает палец.

Малфой фыркает.

— И почему женщины так ополчились на это слово?

— Это обидно. Грязное слово.

Он снова ухмыляется и пялится в экран.

— Нет ничего плохого в том, чтобы быть немного грязной, Грейнджер.

Сначала Гермиона решает, что замечание Малфоя связано с чистотой крови, и лишь секунды спустя до неё доходит, как именно он усмехнулся. Осознав подтекст, она быстро хлопает глазами и отчаянно желает, чтобы разлившийся по щекам сумасшедший румянец поскорее схлынул.

День: 1035; Время: 7

Гермиона с грохотом падает на землю так, что при этом из лёгких вылетает весь воздух. Она моргает, бестолково таращась на высокий министерский потолок, и пытается восстановить способность мыслить, которая, кажется, пропала после удара о стену. Или о стекло. Да что бы там ни было.