The Fallout (ЛП)

Она получает от Люпина записку — сложенная вчетверо бумага приклеена к двери её спальни при помощи клейкой ленты. Судя по сгибам, кое-кто уже сунул в текст любопытный нос, пока Гермиона отсутствовала на площади Гриммо.

«Рон с Гарри», — написано на обрывке — вот так лаконично и просто. Гнев на всех тех, кто проявил непомерный интерес, исчезает, потому что Люпин оставил это послание не просто так. Эти слова нужны, чтобы подарить всем ту же надежду, которая зародилась в ней. Ведь это означает, что поисковая команда Гарри расформирована и розысками последнего крестража займётся вторая группа авроров. А следовательно, всё почти кончено. И что ещё важнее, оба её лучших друга сейчас в безопасности, и с этой мыслью Гермиона удовлетворённо засыпает.

========== Девять ==========

День: 1147; Время: 2

— Адамс не изобретал Бодроперцовое зелье.

— Изобретал. Он опубликовал его рецепт в «Новых Зельях и Средствах от Недугов» в 1792 году, а в «Способах Спасения Общества» — в начале 1793-го!

— Долаган разместил статью о новом снадобье в январском выпуске «Зельеварения» 1792-го, но сам патент был зарегистрирован ещё в 1791-м. После его смерти обнаружились дневники, ясно свидетельствующие о том, что он начал работу над этим средством аж в 1787-м!

— Твои данные ошибочные, — фыркает Гермиона, размахивая пальцем перед малфоевским носом. — Все книги, которые я читала, ссылаются на Адамса как на создателя…

— Тогда именно твои книги ошибаются. Неужели позаимствовала их в Лавке Комиксов Джокера, в Бредовой Секции? Там…

— Что?

— Магазинчик в Уилтшире, — Дин пытается встрять прежде, чем спорщики возобновят крик.

— Проверяй свои источники, Грейнджер. Это был Долаган. Готов биться об заклад.

— Малфой, ты такой твердолобый! Ты как… как все те, кто считает, будто лампочку накаливания изобрёл Эдисон, и отказывается верить во что-то иное, пусть даже…

— Я думал, Эдисон действительно изобрёл лампочку накаливания, — влезает в спор Колин.

— А-а-а! — кричит Гермиона, всплёскивает руками и, вылетая прочь из комнаты, едва не врезается в Дина — благо тот отскакивает в сторону.

— Ведьмы, — бормочет ей вслед Колин.

— Эта ведьма, — рычит Малфой.

День: 1151; Время: 14

Малфой впечатывает её в дверцу холодильника так сильно, что на столешницу сваливается сахарница. Одной рукой он задирает рубашку Гермионы, обхватывая её грудь, второй теребит на её спине застёжку бюстгальтера. Его рот такой влажный и требовательный, а тело прижимается так тесно, что дыхание у неё перехватывает.

Первой реакцией Гермионы на вопрос, уточнила ли она имя подлинного изобретателя Бодроперцового зелья, стала секундная паника, но она решила немедленно сменить тему… набросившись на Драко с поцелуями. И очень быстро оказалась наедине с настойчивым и крайне возбужденным Малфоем, а вся ситуация в целом стремительно вышла из-под контроля.

Она даже не почувствовала, что Малфой расстегнул бюстгальтер, — заметила, только когда он отбросил его вместе с рубашкой. Которую Гермиона позволила стянуть с себя лишь по той причине, что не сомневалась: полностью обнажённой она не останется. И вот теперь она краснеет, растерянно размышляя о том, что лампочки на кухне слишком хорошо освещают помещение. Страх и неуверенность комом застревают в горле, едва Малфой отшвыривает её одежду на пол. Она делает попытку прикрыться руками, готовясь проследовать в спальню с максимально возможным достоинством, но у Драко совсем другие планы. Он снова прижимается к ней грудью, и от прикосновения хлопка к соскам Гермиона резко выдыхает.

Малфой терзает её губы, затем перемещается к шее — концентрируется на издаваемых Гермионой звуках, чтобы определить местоположение её пока не до конца им выученных чувствительных точек. Он лижет и прикусывает кожу, оставляя горящую дорожку на ключице, и сознание возвращается к Гермионе, лишь когда он подбирается к её груди. Смущение вкупе с возбуждением разливается краской по шее и лицу, и она цепляется пальцами за плечо Драко, останавливая.

— Малфой, я…. Я правда не… Ох… Боже, — чтобы не застонать, она задерживает дыхание, но долгий протяжный стон всё же вырывается из горла.

Малфой не был первым мужчиной, касающимся её груди, но именно он первый обхватил её сосок губами. Гермиона рвано дышит, стискивая в кулаке волосы Драко, пока он то посасывает, то сжимает зубами нежный бугорок, то щекочет его кончиком языка. Это совершенно новые ощущения — она и думать не думала, что такое возможно, и позже будет краснеть, вспоминая, как подавалась Малфою навстречу, бормоча его имя

— Коснись меня, Грейнджер, — резко шепчет он и, выпрямившись, целует её плечо, подбородок, губы. На секунду Гермиона теряется, ведь её руки уже на нём, но тут он толкается вперёд бёдрами, и до неё доходит смысл его просьбы.