The History of Bones: A Memoir: A Memoir

Lounge Lizards собираются отправиться в турне, и мы будем снимать "Blue in the Face" на следующий день после возвращения. Мы выступим с трио, Национальным оркестром Джона Лури, в котором я играю на саксофоне, Келвин Уэстон - на барабанах, а Билли Мартин - на перкуссии.

На самом деле, я бы предпочел это, поскольку он стал для меня гораздо более музыкально полезным, чем вся группа.

За исключением того, что за неделю или около того до нашего отъезда на гастроли я заболел ужасным гриппом. Трясет с высокой температурой. По телевизору показывают репортажи о болезни Лайма, которая превращается в эпидемию. А я был в Норт-Хейвене, на Лонг-Айленде. Во дворе постоянно водились олени, и я обнаружил на своем теле клещей.

В самолете, летящем в Париж, мне становится совсем плохо. На спине появился жгучий зуд. Я иду в ванную и поднимаю рубашку, чтобы посмотреть. Там находится огромное классическое пятно Лайма.

У меня поднимается температура до 105. У меня стучат зубы. У меня галлюцинации, которые заставляют меня смеяться. Колющая боль в макушке, от которой я вскрикиваю. Я сижу рядом с этой бедной женщиной, и вдруг раздается "А-а-а!" от боли, а потом снова смех.

Через динамики я слышу: "Есть ли в самолете врач?".

Сразу же отправляйтесь в парижскую больницу. Там сразу знают, что это такое, и врач замечательный.

Почему они не могли сказать мне об этом в Нью-Йоркской больнице, куда я попал за неделю до тура, больной как собака?

Я сказал врачу Нью-Йоркской больницы, что нашел на себе клеща, что я был в Норт-Хейвене, на Лонг-Айленде.

"Скажите, пожалуйста, есть ли у меня болезнь Лайма, потому что я должен купить билеты на самолет за $30 000 в понедельник, чтобы отвезти свою группу в Европу на три недели. Если у меня болезнь Лайма, мне придется отменить поездку".

У меня есть один из этих врачей - все его знают, этот высокомерный, некомпетентный доктор. Он не слушает ни слова, когда я рассказываю о своих симптомах. Он машет рукой, чтобы я замолчал.

Поэтому он не слушает. Он знает лучше. У него берут кровь. Доктор говорит, что это просто грипп, со мной все будет в порядке. Когда доктор в Париже звонит в Нью-Йоркскую больницу для анализа крови, выясняется, что они даже не сделали тест на Лайма с кровью, которую они взяли, хотя он сказал мне, что они собирались.

Библия была не права. Мудаки унаследовали землю.

Я участвую в туре. Играю каждый вечер. Антибиотики действуют довольно быстро. Но все равно я зеленый. Комната кружится. Температура 102. Мои кости разрушаются. Но я заканчиваю тур.

Я герой.

И вот мы возвращаемся в Нью-Йорк. На следующий день мы снимаемся в фильме Уэйна Ванга. Болен, измотан, реактивный стресс. Я не хочу идти, но я сказал, что пойду, и я пошел.

Мой тон на саксофоне - это мое спасение. Когда я действительно играю, через меня проходит молитва, и в ответ, в то же самое время, рожок - это мой путь к Богу.

Я, конечно, не ожидаю, что кинопродюсер поймет это, но я очень ясно дал понять, насколько важна для меня правильная запись.

"Не волнуйся, Джон. Там будут люди, которые записывали музыку в кино бесчисленное количество раз. Я обещаю, что вы будете довольны тем, как она звучит".

Мы прибываем на съемочную площадку в Бруклине. Уэйн Ванг простужен. Возможно, он заглянет к нам позже.

Минуточку, у меня болезнь Лайма, а он остался дома, потому что простудился?! Может, он придет позже?!

Пол Остер очень хочет стать режиссером. Даже слишком. И он намерен творчески подойти к режиссуре.

"Он знает, что делает?" спрашиваю я.

Люди пожимают плечами.

Позже я узнаю или услышу слух, что у Уэйна Вэнга есть еще одна картина, связанная с компанией-производителем "Дыма", и он хочет уйти. Поэтому он собирается снять этот небольшой фильм. Сценарий - это просто куча набросков, которые написал Остер. Планируется, что все будет происходить в основном импровизационно, а в некоторых моментах Пол Остер попробует себя в роли режиссера.

Фантастика!

Дрю Кунин занимается звуком. Дрю занимался озвучиванием фильмов "Stranger Than Paradise" и "Down by Law". Я знаю Дрю, и он мне нравится не только как человек, но и как отличный звукорежиссер. Если бы я снимал фильм, я бы попросил Дрю сделать звук.

Но сегодня никто ничего не сказал Дрю о том, как записывать музыку. Он говорит, что мы должны были записать музыку заранее, а потом играть под нее, что я и предложил. Он сделает все, что в его силах, но так нельзя делать музыку в кино. И он извиняется передо мной еще до того, как я спросил, и говорит: "Извини, Джон, но я не могу быть тем, кто говорит, что это не сработает".

Ни хрена себе. Где эксперты?

Кельвин и Билли, кажется, нервничают.

В фильме есть две небольшие сцены. В одной из них Лили Томлин переодевается в бездомного, пытаясь раздобыть денег на бельгийские вафли. Лили Томлин действительно похожа на мужчину. Я говорю Кельвину, что это Лили Томлин. Он говорит: "Нет, это не она, это мужчина".

Первая сцена с Харви Кейтелем и женщиной Мэл Горэм, которая спрашивает, можем ли мы сыграть румбу.