The Kids Aren't Alright (СИ)

Надеюсь, встретимся мы нескоро. Всегда Ваш, Жан Сава»

У Али заболело сердце. Закрыв лицо руками, она отвернулась от Рейчел и затряслась в рыданиях, которые не приносили ей облегчения.

— Ты читала? — сквозь слёзы спросила она.

— Нет, это личное, — честно ответила Рейч.

— Когда похороны?

— Завтра. Ты хочешь пойти?

Та лишь закивала, трясясь всем телом. Конечно, она не хотела идти, но была обязана это сделать. Должна Жану последнюю встречу.

Чтобы чуть-чуть успокоить жену, Рейчел легла рядом с ней и крепко обняла её со спины:

— Я поговорила с Дюпон-Старк, с твоей мамой и со своим папой. Чемоданы собраны, билеты куплены, ветсправка на Джейми взята, послезавтра мы уезжаем в Гонолулу, Ал. Так будет лучше для всех нас. Пол займётся продажей квартиры, а мой папа поможет нам с жильём на Гавайях. Купим небольшой домик, откроем прокат сёрфов, будем жить в тепле и счастье и не оглядываться назад. Мы заслужили это.

— Я этого точно не заслужила, — утыкаясь носом в её руку, прошептала Али, — из-за меня погиб человек. Ребёнок, Рейчел, ты понимаешь?

— Он так написал в своём письме?

— Нет, он никого не винит в своей смерти, даже чёртового Бауэрса! Но я знаю, что это моя вина. Я должна была предусмотреть всё, он ведь… он был моим самым близким учеником, самым чувствительным, и страдал он больше всех… Я не спасла его, Рейч. А он оставил мне свои картины. Как мне с этим жить?

— Хранить воспоминания о нём в сердце, но двигаться дальше, — сказала Рейчел, тихо плача сама, — я делала ужасные вещи, — вспомнила она Эмму и чувство вины за нападение, — но проходило время, я находила прощение, и продолжала жить, воспринимая это как ценный урок и жизненный этап. А ты не сделала ничего плохого, поэтому просто… отпусти его. Прости и Жана, и себя.

— Я не могу, — тихо сказала Али, выпуталась из объятий жены и подошла к открытому окну.

«Дай мне знак», — подумала она, растирая по щекам горячие слёзы. Через минуту в окно влетел молодой ярко-зелёный кленовый лист. Подняв его и почувствовав, какой он нежный, как мягки его прожилки, Али улыбнулась сквозь слёзы. Она поняла, что Рейчел права — больше в Леви оставаться было нельзя.

*

На похороны Алексис пришла в платке, скрывающем её волосы, тёмных очках и бесформенном платье. Одной рукой прижимая к груди письмо Жана, другой — крепко держась за Рейчел, она села на последний ряд и опустила голову. Ей не хотелось, чтобы кто-то обращал на неё внимание.

Всю церемонию она тихонько плакала: и когда священник читал молитвы, и когда родители Жана и миссис Дюпон-Старк говорили свои речи, и, особенно, когда пришло время прощания с умершим.

Последняя часть и стала для неё самой эмоциональной — маленькими шагами, озираясь, Али пошла к гробу и остановилась в нескольких метрах от него, не в силах заглянуть внутрь. Безмолвным «Давай!» Рейчел положила ей руку на плечо, в это же время на неё посмотрели миссис и мистер Сава, посеревшие от горя, и Алексис, собравшись с силами, подошла к гробу вплотную.

Жан был мало похож на себя — его прекрасные кудри уложили большим количеством геля, веснушки замазали специальными гримом, а на шею, чтобы скрыть порез, повязали слишком взрослый для него широкий галстук в серо-синюю полоску. Али почувствовала, что должна снять очки и платок и попрощаться с учеником с открытым лицом. Так она и сделала, отдала вещи Рейчел, а сама аккуратно положила руку на холодные, восковые пальцы Жана.

— Я буду помнить тебя всегда, — прошептала Алексис, не пытаясь скрыть слёз.

Родители Жана всё это время с тихой ненавистью смотрели на неё, но их можно было понять, ведь именно у неё на руках умер их сын. Поняв, что если не покажет им письмо сейчас, то не решиться на это никогда, Али медленно подошла к ним.

— Примите мои соболезнования, — потупила она взгляд, — Жан… он… оставил мне письмо, — дрожащей рукой передала она листок Луи Сава.

Тот, не говоря ни слова, выхватил его и углубился в чтение. Через пару минут томительного ожидания он вернул письмо девушке.

— Мы не отдадим вам картины. Показать можем, но, не более.

— Хорошо, — решив не спорить с убитыми горем родителями, кивнула Алексис.

Рейчел открыла было рот, чтобы напомнить им, что именно Али Жан завещал рисунки, но жена жестом остановила её.

— Поминки пройдут у нас дома в три часа дня, — не смотря на Алексис, тихо сказала Милен Сава.

*

Родители Жана сдержали обещание, хотя Алексис на это и не рассчитывала. Они отвели её в комнату Жана, которая за несколько дней без хозяина, казалось, покрылась вековой пылью. Ощущая незримое присутствие Жана (хотя, скорее, это было лишь самовнушение), Али застыла у двери, смотря, как Луи достаёт из-под кровати рисунки, упакованные в плотную белую бумагу.

— Забирайте, — неожиданно твёрдо сказал он.

Милен и Алексис удивлённо посмотрели на него.

— Нет, даже не вздумай! — крикнула на мужа миссис Сава.

— Ты не читала письма, Милен, — поджал губы Луи, — он хотел, чтобы рисунки ушли ей. Я решил, что мы обязаны исполнить последнюю волю нашего сына.

Миссис Сава, вместо того, чтобы возразить, разрыдалась и унеслась по лестнице на первый этаж.