The Man of Property — Собственник

Winifred replied:	Уинифрид ответила:
"Don't talk such nonsense, Monty!"	— Перестань говорить глупости, Монти!
"Nonsense!" repeated Dartie.	— Глупости? — повторил Дарти.
"You don't know women, my fine lady!"	— Ты не знаешь женщин, моя дорогая!
On the other occasion he merely asked:	Во второй раз он просто осведомился:
"How am I looking?	— Какой у меня вид?
A bit puffy about the gills?	Немножко осовелый?
That fizz old George is so fond of is a windy wine!"	От этого вина, которым угощает Джордж, хоть кого разморит!
He had been lunching with George Forsyte at the Haversnake.	Он завтракал с Джорджем у Хаверснейка.
Bosinney and Irene had arrived before them.	Босини и Ирэн приехали первыми.
They were standing in one of the long French windows overlooking the river.	Они стояли у большого окна, выходившего на реку.
Windows that summer were open all day long, and all night too, and day and night the scents of flowers and trees came in, the hot scent of parching grass, and the cool scent of the heavy dews.	В то лето окна держали открытыми весь день и всю ночь; и днем и ночью запах цветов и деревьев врывался в комнаты, душный запах травы, нагретой солнцем, свежий запах обильной росы.
To the eye of the observant Dartie his two guests did not appear to be making much running, standing there close together, without a word.	Наблюдательный Дарти сразу же подумал, что у его гостей дела подвигаются плохо.
Bosinney was a hungry-looking creature-not much go about him.	У Босини глаза голодные — по всему видно, что мямля!
He left them to Winifred, however, and busied himself to order the dinner.	Он оставил их на попечение Уинифрид, а сам занялся составлением меню.
A Forsyte will require good, if not delicate feeding, but a Dartie will tax the resources of a Crown and Sceptre.	Форсайты потребляют пищу, может быть, не слишком тонкую, но сытную, Люди же породы Дарти обычно исчерпывают все ресурсы «Корон и скипетров».
Living as he does, from hand to mouth, nothing is too good for him to eat; and he will eat it.	Не имея привычки думать о завтрашнем дне, Дарти считают, что нет такой роскоши, которой они не могли бы себе позволить; и позволят, несмотря ни на что!
His drink, too, will need to be carefully provided; there is much drink in this country 'not good enough' for a Dartie; he will have the best.	Выбор вин тоже требует большой тщательности: в этой стране слишком много всякой дряни, «не подходящей» для таких, как Дарти, — им Подавай все самое лучшее.
Paying for things vicariously, there is no reason why he should stint himself.	Платить будут другие, чего же стесняться!
To stint yourself is the mark of a fool, not of a Dartie.	Пусть стесняются дураки, а Дарти не станут.
The best of everything!	Всё самое лучшее!
No sounder principle on which a man can base his life, whose father-in-law has a very considerable income, and a partiality for his grandchildren.	Нельзя подвести более крепкого фундамента под существование человека, тесть которого имеет весьма солидные доходы и питает нежные чувства к внукам.
With his not unable eye Dartie had spotted this weakness in James the very first year after little Publius's arrival (an error); he had profited by his perspicacity.	Не лишенный наблюдательности, Дарти обнаружил слабое место Джемса в первый же год после появления на свет маленького Публиуса (не доглядели!); такая наблюдательность принесла ему большую пользу.
Four little Darties were now a sort of perpetual insurance.	Четверо маленьких Дарти стали чем-то вроде пожизненной страховки.
The feature of the feast was unquestionably the red mullet.	Гвоздем обеда была, бесспорно, кефаль.
This delectable fish, brought from a considerable distance in a state of almost perfect preservation, was first fried, then boned, then served in ice, with Madeira punch in place of sauce, according to a recipe known to a few men of the world.	Эту восхитительную рыбу, доставленную издалека почти в идеальной сохранности, сначала поджарили, затем вынули из нее все кости, затем подали во льду, залив пуншем из мадеры вместо соуса, согласно рецепту, который был известен только небольшому кругу светских людей.
Nothing else calls for remark except the payment of the bill by Dartie.	Все остальные подробности можно опустить, за исключением разве того факта, что по счету уплатил Дарти.
He had made himself extremely agreeable throughout the meal; his bold, admiring stare seldom abandoning Irene's face and figure. As he was obliged to confess to himself, he got no change out of her-she was cool enough, as cool as her shoulders looked under their veil of creamy lace.	За обедом он был чрезвычайно мил; его дерзкий восхищенный взор почти не отрывался от лица и фигуры Ирэн; однако Дарти пришлось признаться, что расшевелить Ирэн ему не удалось, — она относилась к нему с холодком, и тот же холодок, казалось, шел от ее плеч, просвечивающих сквозь желтоватое кружево.
He expected to have caught her out in some little game with Bosinney; but not a bit of it, she kept up her end remarkably well.	Дарти старался поймать ее на какой-нибудь «шалости» с Босини; но тщетно: Ирэн держалась безупречно!
As for that architect chap, he was as glum as a bear with a sore head-Winifred could barely get a word out of him; he ate nothing, but he certainly took his liquor, and his face kept getting whiter, and his eyes looked queer.	Что же касается этого архитектора, то он сидел мрачный, как медведь, у которого разболелась голова, — Уинифрид с трудом удалось вытянуть из него несколько слов; он не притронулся к еде, но про вино не забывал, и лицо его бледнело все больше и больше, а в глазах появилось какое-то странное выражение.
It was all very amusing.	Все это было очень забавно.
For Dartie himself was in capital form, and talked freely, with a certain poignancy, being no fool.	Дарти чувствовал себя в ударе, говорил без умолку, острил, будучи человеком неглупым.
He told two or three stories verging on the improper, a concession to the company, for his stories were not used to verging.	Он рассказал два-три анекдота, сумев как-то удержаться в границах приличия, — уступка присутствующим, так как обычно в его анекдотах эти границы стирались.
He proposed Irene's health in a mock speech.	Провозгласил шутливый тост за здоровье Ирэн.
Nobody drank it, and Winifred said:	Его никто не поддержал, а Уинифрид сказала!