The Man of Property — Собственник

He went up to the mantelpiece, and contemplating his face in the mirror said:	Он подошел к камину и, рассматривая в зеркале свое лицо, сказал:
"Your friend the Buccaneer has made a fool of himself; he will have to pay for it!"	— Твой «пират» свалял большого дурака; придется ему расплачиваться за это!
She looked at him scornfully, and answered:	Она презрительно взглянула на него и ответила:
"I don't know what you are talking about!"	— Не понимаю, о чем ты говоришь!
"You soon will.	— Скоро поймешь.
A mere trifle, quite beneath your contempt-four hundred pounds."	Так, пустячок, не стоящий твоего внимания, — четыреста фунтов.
"Do you mean that you are going to make him pay that towards this hateful, house?"	— Ты на самом деле собираешься взыскать с него за этот несчастный дом?
"I do."	— Собираюсь.
"And you know he's got nothing?"	— А тебе известно, что у него ничего нет?
"Yes."	- Да
"Then you are meaner than I thought you."	— Я думала, что на такую низость ты не способен.
Soames turned from the mirror, and unconsciously taking a china cup from the mantelpiece, clasped his hands around it as though praying.	Сомс отвернулся от зеркала, машинально снял с каминной полки фарфоровую чашку и взял ее в обе руки, точно молясь над ней.
He saw her bosom rise and fall, her eyes darkening with anger, and taking no notice of the taunt, he asked quietly:	Он видел, как тяжело дышит Ирэн, как потемнели от гнева ее глаза, но пропустил колкость мимо ушей и спокойно спросил:
"Are you carrying on a flirtation with Bosinney?"	— Ты флиртуешь с Босини?
"No, I am not!"	— Нет, не флиртую.
Her eyes met his, and he looked away.	Глаза их встретились, и Сомс отвернулся.
He neither believed nor disbelieved her, but he knew that he had made a mistake in asking; he never had known, never would know, what she was thinking.	Он верил и не верил ей и знал, что вопрос этот задавать не стоило; он никогда не знал и никогда не узнает ее мыслей.
The sight of her inscrutable face, the thought of all the hundreds of evenings he had seen her sitting there like that soft and passive, but unreadable, unknown, enraged him beyond measure.	Непроницаемое лицо Ирэн, воспоминание о всех тех вечерах, когда она сидела здесь все такая же мягкая и пассивная, но непонятная, загадочная, накалили его неудержимой яростью.
"I believe you are made of stone," he said, clenching his fingers so hard that he broke the fragile cup.	— Ты точно каменная, — сказал он и так стиснул пальцы, что хрупкая чашка разлетелась вдребезги.
The pieces fell into the grate.	Осколки упали на каминную решетку.
And Irene smiled.	И Ирэн улыбнулась.
"You seem to forget," she said, "that cup is not!"	— Ты, кажется, забыл, — сказала она, — что чашка все-таки не каменная!
Soames gripped her arm.	Сомс схватил ее за руку.
"A good beating," he said, "is the only thing that would bring you to your senses," but turning on his heel, he left the room.	— Хорошая трепка, — сказал он, — это единственное, что может тебя образумить, — и, повернувшись на каблуках, вышел из комнаты.