The Man of Property — Собственник

Flinging himself down in the dressing-room, he took up a book.	Бросившись на складную кровать у себя в комнате, он схватился за книгу.
But instead of the print he seemed to see his wife-with her yellow hair flowing over her bare shoulders, and her great dark eyes-standing like an animal at bay.	Но вместо букв перед глазами у него стояла жена, он видел ее золотистые волосы, рассыпавшиеся по обнаженным плечам, видел ее большие темные глаза — вот она стоит там, как затравленный зверь.
And the whole meaning of her act of revolt came to him.	И Сомс понял все значение ее бунта.
She meant it to be for good.	Она решила, что так будет и дальше.
He could not sit still, and went to the door again.	Он не мог лежать спокойно и снова подошел к двери.
He could still hear her, and he called:	Он знал, что Ирэн все еще стоит там, и крикнул:
"Irene!	— Ирэн!
Irene!"	Ирэн!
He did not mean to make his voice pathetic.	Против воли голос его прозвучал жалобно.
In ominous answer, the faint sounds ceased.	В ответ на ото слабый шорох за дверью прекратился, и наступила зловещая тишина.
He stood with clenched hands, thinking.	Сомс стоял, стиснув руки, и думал.
Presently he stole round on tiptoe, and running suddenly at the other door, made a supreme effort to break it open.	Потом вышел на цыпочках и с разбегу навалился на другую дверь.
It creaked, but did not yield.	Она затрещала, но не подалась.
He sat down on the stairs and buried his face in his hands.	Сомс опустился на ступеньки и закрыл лицо руками.
For a long time he sat there in the dark, the moon through the skylight above laying a pale smear which lengthened slowly towards him down the stairway.	Он долго сидел так в темноте; сквозь стеклянный люк в потолке луна бросала на лестницу светлый блик, который медленно вытягивался по направлению к Сомсу.
He tried to be philosophical.	Он попробовал взглянуть на все происходящее по-философски.
Since she had locked her doors she had no further claim as a wife, and he would console himself with other women.	Заперев дверь на ключ, она больше не может претендовать на права жены — значит, он будет искать утешения у других женщин.
It was but a spectral journey he made among such delights-he had no appetite for these exploits.	Но мысли Сомса не задержались на этих соблазнительных картинах — такие развлечения были не в его вкусе.
He had never had much, and he had lost the habit. He felt that he could never recover it.	В прошлом их у него насчитывалось немного, а за последнее время он и подавно отвык от всего этого и вряд ли теперь привыкнет.
His hunger could only be appeased by his wife, inexorable and frightened, behind these shut doors.	Его голод могла утолить только жена — неумолимая, испуганная, спрятавшаяся от него в запертой комнате.
No other woman could help him.	Другие женщины ему не нужны.