Не помню, что мне тогда понадобилось, но я вышла из палатки и случайно взглянула в сторону складского сарая. Несмотря на то что стоял ночной мрак, мне запомнилось, что вокруг все время кто-то ходил, постоянно гремели выстрелы, и я сама уже почти обезумела от усталости и печали, когда внезапно услышала донесшийся оттуда выстрел, хотя точно ли звук послышался с той стороны, утверждать не берусь, поскольку стрельба гремела повсюду. Потом, чуть погодя, я услышала второй выстрел и теперь уже не могла усомниться в том, где он прозвучал. А через мгновение я увидела, как из того сарая вышел Роланд – по-моему, я сразу узнала его по офицерской фуражке и по особой выправке. Выйдя, он оглянулся и, увидев, что я смотрю на него, испуганно вздрогнул. Словно я застала его за каким-то ужасным делом. Он развернулся и быстро скрылся во мраке.
Я не знала, что мне делать. Подумала, что ничего особенного, вероятно, не произошло. Изо дня в день каждому здесь приходится сталкиваться с приступами безумия. Я вернулась в палату и продолжила обход. И вскоре мы услышали известие о том, что нашли труп Ксандра Уоринга. Врач сразу сделал заключение о самоубийстве, и его принесли в наш госпиталь для подготовки к погребению. Привязавшись к этому юноше, я вызвалась обмыть и завернуть его перед выносом, хотя это была горестная процедура, несмотря на все виденные мной ужасы. От его лица практически ничего не осталось.
Сердце разрывается при мысли о том, что этого парня в детстве любила мать, а сейчас он умер в полнейшем одиночестве. Я знаю, как наша вера осуждает тех, кто осмелился лишить себя жизни, но, по-моему, никто на самом деле не способен понять, какие чувства довели этих несчастных до такого шага.
Роланд отсюда уехал. Я спросила его командира, и тот сказал, что его отправили в Англию. Я не знала, но днем раньше врач выписал Ксандра, сочтя, что этот юноша вполне здоров для отправки на передовую, а Роланда решили отправить лечиться в госпиталь в Англию. Они полагают, что он едет туда на поезде, и, возможно, так оно и есть. Я не могла ни о чем больше спрашивать, не породив множество новых вопросов.
Увы, по-моему, Роланд убил Ксандра. Иначе почему он так испуганно взглянул на меня, выйдя из сарая? Мне следовало доложить об этом, я понимаю, следовало, но что, если Ксандр жаждал смерти? Он мог выглядеть хорошо, как и сказал врач, но при мысли о предстоящих новых сражениях, новых битвах, грязных холодных траншеях… Возможно, он почувствовал, что не в силах опять выдержать столь тяжкие испытания.