The Money Kings: The Epic Story of the Jewish Immigrants Who Transformed Wall Street and Shaped Modern America

Проблемы начались на Северо-Западе, где в 1899 году Union Pacific, возглавляемая Гарриманом, получила контроль над Орегонской железнодорожной и навигационной компанией, обеспечивающей выход к Портленду и тихоокеанскому побережью. Три конкурирующие компании - Union Pacific, Northern Pacific и Great Northern Джеймса Хилла - ранее контролировали эту линию, заключив соглашение о сохранении нейтралитета, чтобы избежать ненужного и дорогостоящего строительства новых линий. Хилл вел переговоры о сохранении нейтралитета железной дороги, и в письме он предупредил Гарримана, что если соглашение не будет достигнуто, то его рука будет навязана. "Я думаю, что с пятью миллионами долларов я мог бы построить гораздо лучшую линию от нашей дороги в Портленд; и, скажем, еще с двумя миллионами, достичь самых продуктивных участков Навигационной компании". Хилл угрожал продвинуться на территорию Union Pacific. Переговоры продолжались вполголоса, но хрупкая разрядка явно нарушилась.

"Кто такой Гарриман, черт возьми?" задавался вопросом Джеймс Хилл всего несколько лет назад, когда заметил имя Гарримана в списке вновь назначенных директоров Union Pacific. Ответ быстро стал ясен: Гарриман был опасным соперником.

Шифф все чаще оказывался в неловком положении, оказавшись между двумя неукротимыми железнодорожными титанами: своим старым другом Хиллом, который наставлял его сына Морти в железнодорожном бизнесе, и новым союзником Гарриманом, маловероятным джаггернаутом, с которым он вступил в ряд железнодорожных авантюр. Гарриман и Хилл шли наперегонки, что также ставило их банкиров, Шиффа и Дж. П. Моргана, на неумолимый путь к конфронтации.

Обеим сторонам было что терять и что приобретать в грядущем эпическом столкновении за контроль над главными артериями трансконтинентальных железнодорожных перевозок. Их борьба ярко продемонстрировала беспредельное финансовое влияние, накопленное этими титанами. Она так сильно взбудоражила Уолл-стрит, что Гарриман, Хилл, Морган и Шифф в конечном счете невольно привели к необходимости ограничения и регулирования той огромной власти, которой они так свободно пользовались в прошлом, и навсегда изменили отношения между корпорациями и правительством США.

 

-

Хилл был таким же выносливым, как и болезненный Гарриман, - крепким медведем, который однажды, когда в его офисе в Сент-Поле начался пожар, вытащил трехсотфунтовый письменный стол с роликовой столешницей из окна второго этажа, чтобы спасти его содержимое. Ослепший на правый глаз после несчастного случая с луком и стрелами в детстве, Хилл обладал легендарным нравом и суровым характером. Под его суровым лицом скрывался удивительно культурный человек, цитировавший Шекспира, а в его особняке на Саммит-авеню в Сент-Поле находилась двухэтажная картинная галерея, заполненная пейзажами французских мастеров XIX века. (После посещения массивного дома Хилла, в котором было двадцать два камина, шестнадцать ванных комнат и трехъярусный орган, Морти сообщил отцу, что он "очень чопорный" и изобилует "этими огромными люстрами из граненого стекла", которые "уродуют каждую комнату, в которой их размещают").

Родившись в Онтарио, Хилл приехал в Сент-Пол в восемнадцать лет, работал клерком в пароходной компании, а затем управляющим на пристани. Вникнув в судоходный бизнес, он собрал деньги на строительство склада на берегу дамбы реки Миссисипи в Сент-Поле. Вскоре он организовал небольшую пароходную линию на Красной реке, которая курсировала между Мурхедом, расположенным на западной границе Миннесоты, и Виннипегом. В конце 1870-х годов он поставил свое растущее состояние на железную дорогу Сент-Пол и Пасифик, 437-мильную линию, проходящую через внутренние районы Миннесоты. Там, где другие видели гибельную цель, Хилл, евангелист экономического потенциала Северо-Запада, увидел краеугольный камень транспортной империи, которая станет Великой Северной железной дорогой. В течение пятнадцати лет Хилл прокладывал милю за милей пути через северную окраину Соединенных Штатов, через реки, равнины и горные перевалы, пока Great Northern не достигла Сиэтла. (Ответвление в Спокане соединяло линию с Портлендом, через Орегонскую железную дорогу.) Это достижение было тем более значительным, что Хилл завершил строительство своей трансконтинентальной линии без единого доллара федеральной помощи.

Будучи провидцем в области транспорта, Хилл предвидел не только экономический бум на Северо-Западе, но и возможность использования своей линии в качестве канала для доставки американских товаров в Азию. По его железной дороге вагоны, груженные лесом, отправлялись на восток, а возвращались на запад с зерном, предназначенным для Китая и Японии.