The Monster Always Returns: American Horror Films and Their Remakes

В заключение следует отметить, что сиквелы и адаптации демонстрируют явные параллели с римейком, поскольку они пересматривают, повторяют и переосмысливают предыдущий текст. Как и ремейк, они явно указывают на свою интертекстуальную родословную, но редко стремятся вытеснить свои источники в соответствующем каноне или общественном восприятии. Если же говорить о пограничных случаях, то сиквелам и адаптациям комфортнее существовать рядом с текстами, на которые они опираются. Возможно, противоречивая позиция ремейка (согласно Лейтчу) усложняет процесс его создания и, следовательно, делает его более интригующим объектом исследования. В то же время все три эти репродуктивные формы, вероятно, выполняют схожие культурные функции, расширяя и обновляя сферу действия своих текстов посредством постоянной адаптации и повторения. Это открывает перспективы для расширенных исследований, и прослеживание развития дискурсов через адаптации, сиквелы и ремейки может способствовать лучшему пониманию трансмедийных жанров, их формирования и трансформации.

 

Культура участия: Аудитория и

поклонники

 

В этом исследовании я рассматриваю цепочку фильмов ужасов и их ремейков как примеры постоянно развивающегося дискурса и предполагаю, что процесс повторения и переосмысления служит культурной функции. Однако эти киноитерации встроены в более широкую культурную рамку, и в годы между выходами фильмов соответствующие дискурсы продолжают меняться, приобретая новые значения и формы по мере того, как кинотексты перечитываются и перерабатываются аудиторией. Каждый текст возникает из сети источников и связей и порождает множество новых текстов, занимая свое место в интертекстуальной сети. Зрители не только опираются на эту сеть переноса, он активно способствует ей, производя смыслы, новые тексты, созданные из материала предыдущих. Поэтому зрители хоррор-римейка - не пассивные реципиенты и потребители, а активные участники репродуктивного процесса.

Поскольку фильм ужасов как жанр прочно обосновался в популярной культуре, теоретизация популярной культуры проливает свет на общие глубинные процессы. Джон Фиске рассматривает популярную культуру как социальный процесс создания смысла и социальных идентичностей, осуществляемый "подчиненными народами" на основе доступных им ресурсов и способов (Reading 1-3). Люди, утверждает Фиске, выбирают из предложений индустрии культуры те тексты, которые они считают функциональными и релевантными своему опыту (Understanding 129-30).⁹Популярные тексты не просто производятся или навязываются индустрией; они возводятся в этот статус по выбору аудитории, которая в то же время является потребителем. Для этого популярный текст должен быть "продюсерским" - термин, который Фиске использует в связи с категориями Барта "читательский" и "писательский", - чтобы описать тексты, которые легко доступны, но открыты для дальнейшего производства (Understanding 103-04). Это требует наличия пробелов и противоречий в тексте, которые должны быть заполнены аудиторией. Опираясь на Бурдье, Фиске утверждает, что возникающие в результате эстетические и читательские стратегии противоположны буржуазным, которые ценят завершенный текст и дистанцированность читателя. Кроме того, Генри Дженкинс выделяет популярную эстетику, характеризующуюся новизной и "аффективной интенсивностью", то есть сильным эмоциональным воздействием (Wow Climax 46). В случае с ужасом это эмоциональное воздействие уже заложено в названии, как было показано в предыдущей главе. Ужасы, повторимся, созданы специально для того, чтобы вызывать аффект страха (см. Кэрролл 14).

Даже если популярные тексты обладают производственными качествами, их эксплуатация не является обязательным условием потребления, и не все члены аудитории используют эти ресурсы в одинаковой степени. Для Дженкинса опыт фанатов явно отличается от "основной массы аудитории" (Poachers 287), тогда как Фиске видит разницу только в степени, а не в роде (Understanding 147). Для Фиске фанаты - это "экс-цессивные читатели", для которых характерно "активное, восторженное, пристрастное участие в работе с текстом" и основными видами деятельности которых являются "дискриминация" (выбор текстов и четкое определение объекта своего фэндома), а также "продуктивность". Последняя включает в себя "фанатские сплетни", которые происходят как до, так и после чтения или просмотра и "переосмысляют, перепредставляют, воспроизводят" тексты, а также создание более сложных произведений художественной прозы или видео. Для фаната оригинальный текст - это культурный ресурс, на основе которого создаются многочисленные новые тексты. Продюсерская деятельность фаната, таким образом, "параллельна той, что требуется для производства оригинального текста", требуя культурной и социальной компетентности. Короче говоря, фанаты сами являются производителями, постоянно переделывая и перекомпоновывая тексты.