The Nocturnal Ones

В распахнутые окна влетали потоки ветра. Лиралей встрепенулась, ощутив, как по лицу скользнула знакомая невидимая рука: Ветер вернулся, как будто всё это время ждав завершения её разговора с шаманом. Словно извиняясь, её друг ластился к рукам, будто прося прощения, тихим шелестом, перезвоном.

«За что? Ведь всё это в прошлом!» – она улыбалась невидимому духу. Всё в прошлом, в кромешном мраке, а они с Ветром стоят на пороге новой эпохи. Они вместе, разве что-то ещё нужно?.. За ней не придет древний палач, да и она сама не будет его искать – просто потому что не знает, где. «А если бы знала…» – но эту мысль она отмела на подходе. Возможно, Лиралей и захотела бы закончить эту гонку, даже взяв на себя ту ответственность, которой боялась. «Возможно». Но она не хотела об этом сейчас думать.

Она никогда не видела мать. Она хотела бы быть похожей на неё. Она хотела бы, чтобы дело всей её жизни было завершено. Но… может, этого «палача» уже и нет в живых? Она ведь так и не знает, чем закончилась эта история.

- Нам пора собираться, – доброжелательно сообщил Раста. – Впереди долгий вечер. Пойдем, покажу тебе настоящую магию. Развлечем публику!

Лиралей снова заулыбалась, подскочив.

- Уже собираюсь! – радостно откликнулась лучница.

Она хотела хотя бы сейчас, хотя бы сегодня этим не заморачиваться. Её ждал праздник, который она увидит лишь однажды – так стоит ли сейчас думать ещё о чём-то. Обо всём плохом можно подумать позже…

И всё равно, некоторые мысли никак не хотели её покидать.

***

Предзакатное небо полыхало красками, вокруг кипела жизнь, а на площади у старой часовой башни полным ходом шли приготовления. Храмовницы «отвоевали» у администрации право на небольшой клочок земли: всё остальное было кем-то да занято. Рядом с часовой башней обосновалось ещё несколько палаток и подмостков, но здесь было куда тише, чем в остальном городе. Культистки были взбудоражены: как многие из них ни пытались сохранять серьезный и спокойный вид, но общая атмосфера легко передавалась и им. Луна никогда не видела их такими в храме: улыбающимися, доброжелательными и к окружающим, и друг к другу, и даже к ней. «Солнечники» свободно общались с «ночными», без взаимной неприязни и недоверия, словно забыв и простив всё – они выглядели небольшим «семейным» кругом, вместе готовящимся к празднику… по крайней мере сейчас.

Конечно, это было только на время. Не пройдет и недели, как опять начнутся выпады в обе стороны. Служители дневной луны будут втихаря шутить в адрес «ночных куриц»; в свою очередь, те будут возмущаться, что «зачем нам дневная стража», считая себя единственными законными представителями культа.

Всё вернется на круги своя – но пока всё тихо и умиротворяюще спокойно. Настолько, что даже не верится. Они даже умудрились мирно разделить место с представителями совсем другой веры. Не было косых взглядов в сторону друг друга, наоборот – и те, и другие скорее с любопытством разглядывали приготовления, а кто-то мирно разговаривал, смеялся над чем-то.

Луна выдохнула, на секунду прикрывая глаза. Она стояла поодаль ото всего, у стены одного из зданий, издалека наблюдая за происходящим.

Присоединяться к своим не было никакого желания, хотя с закатом придется.

- Не могу поверить, – пробормотала она, – что всё так… тихо?..

Рядом лишь тихо хмыкнули. Всадница отвела взгляд от площади и, наклонив голову, посмотрела снизу-вверх на стоящую рядом в тени гигантскую фигуру в плаще. Из-под капюшона еле заметно мерцали зелёные глаза, заметные только с близкого расстояния. Несмотря на ещё не зашедшее солнце, Сталкер, ничего не объясняя, последовал за ней. Он был немногословен, а разобрать его настрой не представлялось возможным. Казалось, он ушёл в себя. С момента пробуждения и до этого момента он выглядел просто отстранённым.

Луна помнила, как задремала утром в той башне – когда Баланар уже давно спал, не обращая на её присутствие внимания, она всё ещё сидела, размышляя о произошедшем за последние дни, перебирая всё в памяти, пока не уснула, так и сидя рядом у стены, на расстоянии. Каково было её удивление по пробуждению, когда она обнаружила, что спит, прислонившись к плечу монстра и укрытая его крылом, в то время как сам Сталкер уже явно проснулся. Никаких объяснений, никаких слов, просто обоюдное понимающее молчание: усталого взгляда более чем достаточно.

У всадницы вертелся на языке один вопрос, но она никак не могла его задать. Он казался просто неуместен, в любой форме. Луна чувствовала, что что-то не так с состоянием Баланара. Монстр выглядел… слишком устало и безразлично ко всему. Будто ему было уже совершенно неважно, что будет потом.

В свете – во всех смыслах этого слова – последних ночей и сказанного, Луну это беспокоило, как и неловкое молчание, то и дело повисающее после редких и ничего не значащих слов. Как будто оба ходили вокруг да около каких-то слов, не решаясь сказать их напрямую, хотя ничего не мешало.

Последний день той эпохи подходил к концу, догорая солнцем на горизонте.