The Philosophy of Horror

Цикл Джорджа Ромеро "Ночь живых мертвецов" явно антирасистский, а также критикует потребительство и порочность американского общества, а некоторые фильмы Hammer, например "Месть Франкенштейна", клеймят классовость, показывая, что злодей на самом деле - барон из высшего класса, который собирает органы и конечности, необходимые ему для эксперимента, у низшего класса (который, что вполне предсказуемо, восстает).

Во время войны во Вьетнаме были антивоенные фильмы ужасов, снятые, например, такими режиссерами, как Боб Кларк; многие фильмы ужасов выступают против ущерба, наносимого нашей экологии бизнесом и правительством, другие - против "медикализации" повседневной жизни, и так далее. Примеры можно приводить бесконечно, но суть одна. Как Карл Маркс называл капиталистов вампирами и оборотнями, используя иконографию ужасов в прогрессивных целях, так и создатели хоррор-фантастики могут использовать образы страха и отвращения против сил политического или социального подавления.

Не думаю, что все согласятся со всеми этими контрпримерами. Однако я думаю, что общий смысл неизбежен: ужасающие образы могут быть использованы и использовались на благо политически прогрессивных тем в определенных социальных контекстах. Если кто-то отвергнет мои конкретные примеры, то проблемных случаев будет достаточно, чтобы я мог спокойно оставить читателю возможность выбрать свой собственный.

Итак, представление о том, что жанр ужасов сохраняется потому, что он оказывает полезную услугу по проецированию идеологически-репрессивных тем, можно поставить под сомнение, отметив, что ужастики не всегда, а значит, и не надежно, выполняют эту функцию, поскольку 1) многие из них могут не проецировать никаких идеологических тем, репрессивных или иных, и 2) поскольку они часто проецируют значительно прогрессивные темы.

Если ответ на это заключается в том, что вымыслы ужасов всегда неизбежно проецируют репрессивные темы, то мы должны хотеть получить объяснение этой неизбежности. Если основанием для неизбежности является то, что вся символическая деятельность в современном капиталистическом обществе неизбежно проецирует репрессивные темы, мы можем а) задаться вопросом, так ли это, но, в любом случае, б) указать, что это делает идею о том, что политические репрессии обеспечивают объяснение сохранения ужасов, неработоспособной, поскольку репрессии будут прилагаться ко всей символической деятельности в этом случае, а большая часть символической деятельности не продолжает сохраняться.

До сих пор мы оспаривали идею о том, что ужасы сохраняются потому, что они всегда распространяют политически репрессивные темы. Отказ от этой гипотезы заключался в указании на места, где, как кажется, трудно указать идеологически запятнанную тему различных вымыслов ужасов, и на другие места, где политически значимая тема в вымыслах ужасов кажется прогрессивной. В этот момент сторонник репрессивного взгляда на сохранение ужасов может захотеть переключить передачу, чтобы утверждать, что идеологическая работа, которую ужастики выполняют для статус-кво, происходит не на уровне открытых тем - считающихся пропагандистскими посланиями, - а на уровне базовой формы жанра. Иными словами, в глубинной структуре хоррор-фантастики есть нечто, что ставит ее на службу установленному порядку, так что этот порядок, как следствие, гарантирует ее сохранение (предположительно, продолжая производить развлечения ужасов, а не освободительные развлечения).

Стивен Кинг неоднократно красочно формулировал взаимосвязь между структурой хоррор-фантастики и установленным порядком:

...фантастика ужасов на самом деле такая же республиканская, как банкир в костюме-тройке. Сюжет всегда одинаков по своему развитию. Происходит вторжение в запретные земли, есть место, куда не стоит ходить, но вы туда идете, точно так же, как ваша мама сказала бы вам, что палатка уродов - это место, куда не стоит ходить, но вы туда идете. И внутри происходит то же самое: вы смотрите на парня с тремя глазами, или смотрите на толстуху, или смотрите на человека-скелета, или на мистера Электрика, или на кого бы то ни было. И когда вы выходите наружу, вы говорите: "Эй, я не так уж плох. Я в порядке. Гораздо лучше, чем я думал". Это дает эффект подтверждения ценностей, подтверждения самовосприятия и нашего хорошего отношения к себе.

 

И:

 

Чудовищность очаровывает нас, потому что она обращается к консервативному республиканцу в костюме-тройке, который живет внутри каждого из нас. Мы любим и нуждаемся в концепции чудовищности, потому что она является подтверждением порядка, которого мы все жаждем как человеческие существа... и позвольте мне далее предположить, что нас ужасает не физическое или психическое отклонение само по себе, а скорее отсутствие порядка, которое эти ситуации, как кажется, подразумевают".

 

И

...создатель фантастики ужасов - это прежде всего агент нормы.