The Philosophy of Horror

Или рассмотрим смешение видов в этих описаниях монстра в "Данвичском ужасе" Лавкрафта: "Больше амбара... весь из извивающихся веревок... корпус в форме куриного яйца больше всего, с дюжиной ног, как у свиных голов, которые затыкаются, когда они наступают... ничего твердого в нем нет - все как желе, и сделано из отдельных извивающихся веревок, прижатых друг к другу...огромные выпуклые глаза по всему периметру... десять или двадцать маутов или стволов, торчащих по бокам, больших, как печные трубы, и толкающихся, то открывающихся, то закрывающихся... все с голубыми или фиолетовыми кольцами... и Бог в небесах - это лицо на вершине!...." И: "О, о, Боже мой, это лицо, это лицо сверху... это лицо с красными глазами и всклокоченными волосами альбиноса, без подбородка, как у Уэйтли..... Это было что-то вроде осьминога, многоножки, паука, а сверху было человеческое лицо в форме хаффа, похожее на лицо Волшебника Уэйтли, только оно было ярдов на пятьдесят".

Существо из классического фильма Говарда Хоукса "Нечто" - это разумная двуногая морковка-кровопийца. Вот это уже интермедия. Действительно, частое обращение к монстрам с помощью местоимений "Оно" и "Они" говорит о том, что эти существа не поддаются классификации в соответствии с нашими привычными категориями.36 Более того, в пользу такой интерпретации говорит и то, как часто о монстрах в ужасах говорят, что они неописуемы или немыслимы. Вспомните наши предыдущие примеры из Стивенсона и Лавкрафта или названия фильмов вроде "Крадущийся неизвестный"; иногда творение Франкенштейна называют "монстром без имени". Опять же, смысл в том, что эти монстры не вписываются ни в концептуальную схему персонажей, ни, что более важно, в концепцию читателя.

Ужасные монстры часто представляют собой смешение того, что обычно различается. Одержимые демонами персонажи обычно представляют собой наложение двух категорически разных личностей - одержимого и одержателя, причем последний обычно является демоном, который, в свою очередь, часто представляет собой категорически трансгрессивную фигуру (например, козлобога). Самое известное чудовище Стивенсона - это два человека, Джекил и Хайд, причем Хайд описывается как обладающий симианским аспектом, из-за которого он кажется не совсем человеком. Оборотни смешивают человека и волка, а меняющие форму существа других видов соединяют людей с другими видами. Монстр в романе Кинга "Оно" - это некое категорически противоречивое существо, вознесенное к высшим силам. Ведь оно - монстр, который может превратиться в любого другого монстра, причем эти другие монстры уже категорически трансгрессивны. И, конечно, некоторые монстры, такие как скорпион, достаточно большой, чтобы съесть Мехико, являются увеличением существ и ползучих тварей, уже признанных в культуре нечистыми и интерстициальными.

Категорическая неполнота также является стандартной чертой монстров ужасов: призраки и зомби часто бывают без глаз, рук, ног или кожи, либо находятся в состоянии распада. Кроме того, оторванные части тела - это тоже полезные монстры: отрубленные головы и особенно руки, например, "Рука" и "Засохшая рука" де Мопассана, "Рассказ о призраке руки" Ле Фаню, "Зов руки" Голдинга, "Коричневая рука" Конан Дойла, "Заколдованная рука" Нерваля, "Рука" Драйзера, "Чудовище с пятью пальцами" Уильяма Харви и так далее. Мозг в чане - монстр в романе "Мозг Донована" Керта Сиодмака, который не раз адаптировался для экрана, а в фильме "Чудовище без лица" монстрами являются мозги, использующие спинной мозг в качестве хвоста.

Частота повторения парообразных или студенистых биологий монстров свидетельствует о применимости понятия бесформенности к ужасающей нечистоте, в то время как стиль написания некоторых авторов ужасов, таких как Лавкрафт, иногда и Страуб, через их туманные, наводящие на размышления и часто неконкретные описания монстров, оставляет впечатление бесформенности. Действительно, многие монстры буквально бесформенны: пожирающее людей нефтяное пятно в рассказе Кинга "Плот", злобная сущность в романе Джеймса Герберта "Туман и тьма", в романе Мэтью Фиппс Шила "Пурпурное облако", в повести Джозефа Пейна Бреннана "Слизь", в романах Кейт Вильгельм и Теда Томаса "Клон, а также монстры из таких фильмов, как "Блоб" (обе версии) и "Штука".