The Philosophy of Horror

На этом этапе диалектики - если мы хотим устранить то крыло нашего противоречия, которое гласит, что мы не верим в существование вымышленных существ, таких как Дракула, - мы могли бы попытаться придумать психологический рассказ о том, как наше знание о том, что Дракула не существует, эффективно нейтрализуется, когда мы смотрим вымыслы, что позволяет нам реагировать на него так, как будто мы верим в его реальность. То есть мы можем попытаться утверждать, что в результате некой психологической операции наше знание о том, что Дракулы не существует, каким-то образом выводится из строя, что позволяет нам реагировать на его изображения и описания с эмоциональной убежденностью, то есть так, как если бы мы верили, что Дракула живет. Знакомый художественный термин в этом контексте - "добровольное отстранение от веры".

Это представление приписывается Кольриджу, который в своей "Биографии литераторов" отмечает, что именно на этот эффект он нацелился в своей предполагаемой части "Лирических баллад".

...в котором было решено, что мои усилия должны быть направлены на людей и персонажей сверхъестественных, или, по крайней мере, романтических; но так, чтобы передать из нашей внутренней природы человеческий интерес и подобие правды, достаточные для того, чтобы обеспечить этим теням воображения то добровольное приостановление неверия на мгновение, которое составляет поэтическую веру.

 

Интересно, что для наших целей Кольридж вводит эту идею в контекст сверхъестественных вымыслов. Более того, похоже, что она является расширением иллюзорной теории фиктивного ответа. Ведь Кольридж отмечает, что планируемые "инциденты и агенты должны были быть, по крайней мере, частично сверхъестественными; а совершенство, к которому стремились, должно было заключаться в том, чтобы заинтересовать чувства драматической правдой таких эмоций, которые естественно сопровождали бы подобные ситуации, если предположить, что они реальны". Однако состояние, в котором находится читатель, несколько отличается от иллюзии, обмана или простого забытья. Ведь такие состояния, как иллюзия и забывчивость, предполагают пассивность и отсутствие самосознания у аудитории.

С жертвой иллюзии что-то сделали; ее застали врасплох; она обманута, что требует, чтобы она не осознавала происходящего. С другой стороны, забывчивость - это то, что происходит с человеком; я не могу быть забывчивым и одновременно осознавать, что я забыл. Но идея "добровольного приостановления неверия" имеет активный характер. Она звучит как нечто, что человек делает сам с собой и что он осознает. Предположительно, это приводит к тому, что на время приостановки неверия читатель принимает события и агентов вымысла за реальных.

Кольридж не особенно подробно рассказывает о том, как именно работает приостановка неверия. Кажется, что неверие, которое должно быть приостановлено, для наших целей является убеждением, таким как "Существо из Черной лагуны не существует". Оно называется "неверием" в том смысле, что это негативное убеждение. Приостанавливая такие убеждения, мы приостанавливаем все, что могло бы помешать нашей эмоциональной реакции на Существо - нашему ужасу перед ним. Это позволяет нам считать Существо реальным, тем самым вызывая эмоциональное вовлечение. Этот процесс происходит под руководством воли; мы добровольно отказываемся от убеждения, что Существо не существует, позволяя эмоциональной реакции, предполагающей его существование.