The Routledge Handbook of Philosophy of Animal Minds

Заметим, что если бы любой из этих вариантов был на самом деле целевой точкой зрения, о которой идет речь в дебатах, это сделало бы загадочным, почему именно вопрос об эпизодической памяти животных должен представлять особый интерес в этих дебатах. Первая точка зрения, только что описанная, фактически опирается на нечто вроде философской "гипотезы зомби" в литературе о физикалистских подходах к сознанию, согласно которой организм может демонстрировать точно такое же поведение, как сознательное человеческое существо, но не иметь никакой сознательной феноменологии. И наоборот, согласно второй точке зрения, именно те, кто ставит под сомнение существование эпизодической памяти у животных, фактически изображаются как опирающиеся на нечто подобное этой гипотезе. Но гипотеза зомби - это совершенно общая скептическая гипотеза, охватывающая все формы активности, которые обычно предполагают сознательное осознание у людей. Поэтому неясно, какую диалектическую выгоду (для любой из сторон) принесет попытка сослаться на нее, чтобы доказать, что речь идет именно об эпизодической памяти.

Мы считаем, что существующее внимание к предполагаемой дихотомии между основанным на информации и основанным на сознании подходами к эпизодической памяти в любом случае искажает некоторые из аргументов, которые приводятся, включая аргументы некоторых исследователей, которые поддерживают идею такой дихотомии. Как мы хотим доказать, на самом деле речь должна идти о том, корректно ли вообще описывать исследование Клейтона и Дикинсона как демонстрирующее существование формы памяти, в которой сохраняется информация о "что", "где" и "когда".

 

Чувствительность ко времени без репрезентации прошлого

Несколько противореча собственному утверждению о том, что "имеющиеся данные свидетельствуют о том, что скребковые сойки [...] могут кодировать, хранить и использовать информацию о том, что они кэшировали, где и когда" (2003: 394), Саддендорф и Басби в одном месте также пишут, что когнитивные процессы, управляющие поведением, продемонстрированным в исследованиях Клейтон и ее коллег, "вовсе не обязательно должны быть связаны с прошлым" (Suddendorf and Busby 2003: 392). Следуя Дрецке (1982), они объясняют:

[Событие A может вызвать когнитивные изменения B, которые повлияют на поведение C в более поздний момент времени, но это не означает, что B несет какую-либо информацию о самом A - посредник B может быть скорее каузальным, чем информационным. Таким образом, хотя сойки выполняют действия C (восстановление), которые имеют смысл только в свете A (запоминание того, что, где и когда), это не означает, что B представляет собой прошлое событие A.

На первый взгляд, это способ аргументации против утверждения, что Клейтон и ее коллеги продемонстрировали эпизодическую память у животных, который не опирается на соображения о феноменологии. Вместо этого он касается того, что значит сказать, что организм обладает информацией о чем-то или представляет что-то. Но как мы можем развить замечание Саддендорфа и Басби дальше, чтобы понять, как именно абстрактная мысль, которую они излагают, может быть применима к данному конкретному случаю? Сойки, изученные Клейтоном и др., явно чувствительны к временному интервалу, прошедшему с момента закладки червей в кэш. Какие же основания могут быть для того, чтобы считать, что они все же не представляют событие, связанное с кэшированием червей, как лежащее в дальнем конце этого интервала, таким образом, чтобы описать их как помнящих "когда" произошло кэширование?

В целом, можно выделить два совершенно разных способа, с помощью которых когнитивное состояние человека может быть чувствительно к течению времени. Один из них предполагает явное представление событий как происходящих в разное время. В отличие от этого, при том, что мы в других работах называли временным обновлением (Hoerl 2008; Hoerl and McCormack 2011; McCormack and Hoerl 2005), индивид просто оперирует моделью своего текущего окружения, которая обновляется с учетом течения времени, но при этом каждое обновление просто заменяет предыдущее. В своей простейшей форме такое обновление заключается в изменении модели в ответ на новую перцептивную информацию, которая противоречит предыдущей модели. Но временное обновление также может, например, объяснить некоторые основные формы последовательного обучения. Стать чувствительным к последовательности, в которой обычно разворачивается знакомый набор событий, может быть просто вопросом приобретения рутины для последовательного обновления своей модели текущего окружения, так что представления соответствующих событий сменяют друг друга в правильном порядке в последовательных инстанциях этой модели.