The Routledge Handbook of Philosophy of Animal Minds

Что касается концепций животных, то Кант и Макдауэлл, среди прочих, занимают дифференциалистскую позицию: животные могут воспринимать, но у них нет концепций любого рода. В углу ассимиляции находятся эмпирики и многие когнитивисты, которые без колебаний приписывают животным сложные понятия. Промежуточная позиция гласит, что животные могут обладать некоторыми понятиями, а именно теми, которые могут проявляться в нелингвистическом поведении (например, Bekoff and Jamieson 1991: 19-20; DeGrazia 1996: 154-8). Их понятия редко могут быть теми, которые мы используем, приписывая им мысли. Ведь различия, лежащие в основе поведения животных, не обязательно должны совпадать с нашими вербальными классификациями - ни экстенсионально, то есть путем группировки одних и тех же объектов, ни интенсионально, то есть путем группировки объектов по одним и тем же свойствам. Собака может группировать кошек вместе с хомяками или отличать черных кошек от всех остальных; и даже если она группирует всех и только кошек вместе, она может распознавать их по запаху, а не визуально. Но это само по себе не является препятствием для того, чтобы приписывать животным понятия, пусть и отличные от наших. Соответственно, то, какие понятия нам следует приписывать, зависит от эмпирических исследований параметров, определяющих поведение животных.

Устоит ли эта альтернатива языковому тезису, естественно, зависит от того, что делать с понятиями и обладанием понятиями. Согласно одной из точек зрения, концепты - это принципы дискриминации, и обладать концептом - значит обладать способностью распознавать или различать различные типы вещей (Price 1953: 355; Dupré 2002: 229). При таком понимании некоторые животные обладают концептами. Как в дикой природе, так и в лаборатории они различают множество различных цветов, вкусов, звуков, форм, вещей, количеств, типов существ и т. д. Более того, многие из этих различий скорее выучены, чем врождены.

Сторонники тезиса о языке возражают, что такое изложение понятий становится жертвой reductio ad absurdum.

Если только мы не хотим приписать понятия бабочкам и оливковым деревьям, мы не должны считать простую способность различать красное и зеленое или влажное и сухое как наличие понятия, даже если такое избирательное поведение является выученным.

Однако, к счастью, эти абсурды не следуют из того, что понятия рассматриваются как способности к дискриминации. Оливковые деревья не различают влажную и сухую почву, поскольку различение - это прерогатива разумных существ. Мы должны проводить различие между простой дифференциальной реакцией на причинные факторы, которая является универсальной чертой физических явлений, и дискриминацией, которая связана с перцептивными способностями. Тем не менее, даже сторонники концепций животных должны признать, что для концептуализации требуется нечто большее, чем дискриминация. Но чего?

Распространенный ответ гласит: S должен быть способен не просто "распознать F", а "распознать что-то как F или признать это F". Этот ответ допускает различные уточнения. Согласно Аллену и Хаузеру, S должен быть способен распознать F на основе нескольких различных свойств, в частности, на основе свойств, выходящих за пределы восприятия. Предпочтительно, чтобы эти свойства были даже существенными, а не случайными для F (1996: 51).

Это предложение объясняет, почему субъект, который может распознать, например, карбюратор только по его форме, не обладает понятием карбюратора. Но апелляция к дискриминации также может гарантировать этот результат. Ведь такой субъект не способен отличить карбюраторы от вещей, по форме напоминающих карбюраторы, или между некарбюраторами и карбюраторами новой конструкции. Более того, это предложение исключает возможность различения перцептивных и более абстрактных понятий, а также наличие более или менее богатых представлений о F. Таким образом, владение повседневными цветовыми понятиями требует владения только одним способом определения, причем чисто перцептивным. Еще менее правдоподобно предполагать, что человек обладает понятием F только в том случае, если он различает F по тем признакам, которые мы считаем существенными для F. Конечно, для субъекта S, способного различать существенные и несущественные свойства, понятие F, которым обладает S, может зависеть от того, какие свойства S считает существенными для того, чтобы быть F. Такая способность явно отсутствует у животных. Однако различение существенных и случайных свойств необходимо только для теоретического понимания понятий, а не для их простого обладания. Мы не можем исключить возможность того, что бабуины обладают понятием "альфа-самец" только потому, что они не могут считать некоторые свойства, которыми обладают все альфа-самцы - быть самым высокоранговым самцом, - существенными, а другие - например, быть сильным и агрессивным - несущественными, то есть не требуемыми самим понятием "альфа-самец".