The “Russian” Civil Wars, 1916–1926: Ten Years That Shook the World

С 4 марта 1919 года, с лыжами и санями для продвижения по глубокому снегу, все еще лежавшему на уральских перевалах, началось наступление по всему фронту, и в первый месяц оно было успешным, превзойдя даже прогнозы омских оптимистов: Западная армия к 16 марта взяла Уфу у 5-й Красной армии, затем Стерлитамак (6 апреля 1919 года), Белебей (7 апреля 1919 года) и Бугульму (10 апреля 1919 года), приблизив Ханжина на расстояние удара к волжским переправам у Самары и Симбирска. Тем временем на юге казаки Дутова захватили Орск (9 апреля 1919 года) и продвигались к Оренбургу, а на севере Сибирская армия взяла Сарапул (10 апреля 1919 года) и приблизилась к Глазову. В этот момент, однако, возобладали стремительность и горячность: вместо того чтобы окопаться на реке Ик и переждать худший период весенней распутицы, когда таяние снега превращало дороги в реки, Западная армия пошла дальше (15 апреля 1919 года взяла Бугуруслан), поскольку Колчак 12 апреля 1919 года приказал уничтожить все силы красных к востоку от Волги. К этому моменту 180 000 квадратных миль территории (населенной примерно пятью-семью миллионами душ) были поглощены сибирскими белыми, вместе с не менее чем 20 000 пленными и множеством орудий и бронепоездов. Это выглядело впечатляюще, но не все были одурачены: "Не думайте, что наши успешные успехи - результат военной доблести, - предупреждал офицер Кадета Льва Кроля, - все гораздо проще: когда они убегают, мы наступаем; когда мы убегаем, они будут наступать"." Более того, ханжинский авангард потерял связь с поездами снабжения и комиссариатами и, вынужденный жить за счет земли, как оккупанты, а не освободители, был живым, дышащим и всепоглощающим противоречием грубо размноженным листовкам, которые они распространяли по деревням, обещая голодным уральцам, что "Хлеб идет!" из Сибири.

Скоро, как и предупреждал Кроль, наступит время бегства сибирских белых. Красный Восточный фронт, ошибочно созданный его командующим полковником С.С. Каменевым для отражения сильного натиска Сибирской армии (и вообще лишенный живой силы и других ресурсов, поскольку зимой 1918-19 годов красное командование отдавало приоритет Западному фронту и Украине), был вынужден отступить перед первоначально разбушевавшейся Западной армией Ханжина (которая имела местное преимущество в людях и артиллерии 4:1 над противостоящей 5-й Красной армией под Уфой). Но в апреле 1919 года в этот сектор были влиты новые резервы (многие из них - из центральных российских большевистских и профсоюзных организаций), в результате чего образовалась Маневренная группа под командованием талантливого красного командира М.В. Фрунзе, которая в мае, когда весенние паводки отступили, двинулась на север от Бузулука, чтобы вклиниться в сторону белого выступа, образованного чрезмерно растянувшимся наступлением Ханжина: 15 мая был взят Белебей, а 7 июня харизматичный комдив В.И. Чапаев повел 25-ю стрелковую дивизию на дерзкий штурм реки Белой, чтобы 9 июня 1919 года ворваться в Уфу, где они обнаружили огромные запасы нефти и зерна. На севере Северная армия Гайды в это время продолжала наступать, захватив в начале июня Глазов, но, поскольку ее левый фланг оказался незащищенным в результате внезапного распада Западной армии, она была вынуждена повернуть и бежать, оставив Глазов 13 июня, К концу июня они достигли Перми (пункта отправления в марте), а 15 июля 1919 года сдали ключевой уральский город Екатеринбург авангарду 2-й Красной армии, который продвинулся на 200 миль менее чем за четыре недели. В этот момент Троцкий и Главком Вациетис выступили за отмену наступления , но Ленин их поддержал, и по инициативе командующего Восточным фронтом С.С. Каменева преследование белых за Уралом было продолжено. Вскоре после этого, в июле 1919 года, Каменев сменил Вациетиса на посту Главкома, а последний получил три месяца тюрьмы для пересмотра своей стратегии.

В последующие месяцы Колчак предпринял несколько попыток затянуть раны, нанесенные русской армии, но безуспешно. Сначала в бой был брошен Волжский корпус Каппеля, за ним с тыла последовали все еще скелетные резервные формирования генерала Нокса; но, совершенно не подготовленные, обе силы растаяли в одночасье, когда тысячи белых призывников дезертировали к наступающим красным, многие из которых носили только что выданную им британскую форму и держали в руках только что приобретенные в США винтовки Ремингтона. Другие перешли на сторону партизан, которые к лету 1919 года сделали большую часть сибирского тыла запретной зоной для колчаковских властей за пределами узкой и хрупкой ленты Транссибирской магистрали (которую все еще охраняли чешские и другие союзные войска, хотя они больше руководствовались стремлением защитить ее как свой собственный путь отхода на восток, чем желанием сохранить спасательный круг Колчака от Тихоокеанского побережья).